– Вообще-то я имела в виду ливневые дожди в жару, которые пополняют реки, – внесла ясность дочь, прикрывая голову каким-то журналом и медленно приближаясь к нам.
– Значица так: я никуда не иду, – заявила Наташка. – Более того, не буду искать ваши купальники. Если желаете оводопадиться, у вас два выхода: раздеться и нырнуть в реку голышом либо раздеться и нырнуть в нижнем белье. Не знаю, что со стороны смотрится эротичнее. Но я бы все-таки посоветовала окунуться прямо в одежде. Это ускорит процесс вашего возвращения. Дождя все равно не дождетесь. Про тапки не забудьте.
В монологе подруги явственно звенел надрыв. Мои опасения подтверждались. Улучив момент, я наклонилась, оперлась на нее (вроде как стряхивала с левой ступни мусор) и тихонько шепнула:
– Идиотка! Ты успела перепрятать деньги из кейса в наши вещи! И они до сих пор там!
Промычав с закрытым ртом «угу», Наташка разволновалась и принялась искать на себе несуществующее платье. Я громко посоветовала ей немедленно укрыться от прямого воздействия солнечных лучей и насильно потащила на старое место заседания. Работы на грош. Всего-то поднять и заново установить лавку. Донельзя удивленная Алена, которую мы нечаянно сбили на пути к воссоединению с нами, выронила журнал и посоветовала открыть открытые глаза пошире. Она не до такой степени изящна, что ее можно не заметить. Тем более с журналом на голове.
– Извини. Наталью Николавну занесло, – коротко оправдалась я. – Боюсь, у нее солнечный удар, отчего у нас с тобой небольшие проблемы. Сейчас мы ее усадим охлаждаться на сквозняке и я провожу тебя до места залегания моей обуви. По расстоянию – как раз золотая середина. Ты пойдешь водопадать, а я буду одновременно и с тобой, и с Натальей. Словом, между вами. Подержи пока тетю. Можешь прислонить ее к стеночке. Так надежнее. Только не делай для нее подпорку из журнала. А я быстренько установлю лавочку.
Пока я занималась установкой, Наташка сквозь зубы успела поведать Алене набившую оскомину, но по-прежнему актуальную истину – «хорошо смеется тот, кто смеется последним». По всем признакам последними ухахатывались мы. Похитителю кейса сейчас явно не до смеха. Внутри, как и раньше, пакет, но не с пачками денег, а с забытыми и потому вконец испорченными пирожками с капустой. Ленусик должна помнить их первоначальный замечательный вкус – сама пекла.
Дочь повела себя вполне адекватно:
– Обалдеть!.. – И основательно приложила Наталью Николавну к дверному проему.
Вначале громкое «бумс!» я восприняла как результат стыковки Наташкиной головы с твердой деревянной поверхностью, но подруга сразу открестилась от своего участия в происхождении звука. Голова у нее забита только полезной информацией, а потому слишком легка для подобного «бумса». И своей головой она прекрасно помнит, что прилепилась к проему только мягкими частями тела. А наши уши потеряли ориентацию. Бумканье снизошло сверху.