– А если он тут вообще не появлялся? – предположила Аленка. – Подумаешь, старая куртка, в которой обычно рыбачит! Оставил ее когда-то в комнате матери, а та и выкопала ее из-под кровати или другого укромного места, куда сама же предварительно и закопала… Ты хорошо помнишь, в чем он отчаливал? – обратилась она к Юле.
Растерянный взгляд девушки говорил сам за себя. Очевидно, ей было не до этого при прощании с мужем. Я не стала навязывать свою точку зрения. Зачем нагнетать обстановку.
– Вот именно! Из-под кровати! – громко выдала Наташка и вскочила с места. Не ожидавшая такого маневра, Юлька чуть ни свалилась с дивана. – Мы идем ломать дверь и вытаскивать труп Дульсинеи Петровны из-под кровати! – решительно заявила она. – Ничего, пусть поспит на улице. Ей там даже лучше будет, чем мне в палатке. Не переношу коммунальное сосуществование с покойниками.
– Но ведь ее же уже похоронили! – торопливо возразила я.
– Ты присутствовала на похоронах?
– Нет, но я была на могиле.
Но Наталья, похоже, преисполнилась решимости спорить до посинения. И ее последний довод был убедителен:
– А если этот ваш козел Валерий – маньяк?! И у него по всему побережью закопаны трупы знакомых девиц? А их отдельно взятые фантомы шастают здесь по ночам? Вам что, жалко проверить комнату?
Возражать никто не решился. Даже Юлька, сменившая окрас на серый цвет дождливого вечера. Я принесла связку ключей, добытых из подвала. Взглянув на брелок, Юлька оживилась:
– О! Запасные ключи! А я-то их обыскалась. Где вы их нашли?
– В подвале, – коротко пояснила я. – В упаковке с минеральной водой. Рядом с трупом Евдокии Петровны.
– Господи! – воскликнула Юля внезапно осевшим голосом. – А когда же и как он туда перебрался?
– Легко! – пояснила дочь. – Восстал из могилы и лег там, где поприятнее. Дом… милый дом…
– А чей же тогда под кроватью? – запуталась Наташка.
– Валерия… – догадалась Юлька и посинела, делая слабые попытки глотнуть воздуха.
– Да у нее сердечная недостаточность! – заорала Алена. – Хватит с нас трупов!
Последнее замечание мгновенно привело Юлю в чувство.
– Нет, я хочу жить, – прошептала она, делая глубокий вдох. – Лучше пойдемте ломать дверь. А может быть, просто откроем ключами?
Наталья была собрана и немногословна:
– Пробовали, не получается. Сломан замок.
От помощи кисейной барышни единодушно отказались. Человек много пережил за последние дни. Ряды нашей армии спасения на водах Селигера не могли больше нести потерь.
Дверь брали штурмом. Первой и последней на таран пошла Наташка – с разбега по коридору из холла. Мы с Аленкой трусцой неслись сзади – на побегушках, с флакончиком йода в руках. От мощного натиска дверь подалась сразу, обреченно повиснув на одной петле. Вход был свободен, если не считать препятствием Наташку, валявшуюся на коврике у кровати с плотно зажмуренными глазами и перекошенным лицом.