«Наина перевернула и вытряхнула холодильник в вечном стремлении отобедать», – мелькнула первая мысль и благоразумно погасла. Такого шумового эффекта можно добиться только в том случае, если колотить этим самым холодильным агрегатом во входную дверь. Все вскочили. Плохо соображая, спотыкаясь и толкая друг друга, кинулись в холл.
За дверью слышались встревоженные мужские голоса. Кажется, родные. Это прибавило сил, но не разума. Быстро растащив мягкую мебель в стороны, мы, мешаясь друг другу, распахнули входную дверь, сверкая радостными улыбками от долгожданной встречи.
Ответной радости и в помине не было. На лицах родных людей вначале читалось безмерное удивление.
– Сюрпри-и-из! – радостно пропела Наталья. Безмерное удивление плавно переросло в ужас, замешанный скорее на ярости, чем на восторге. Но и ярость быстро погасла. – Нас совсем не ждали! – сменив приветливую улыбку на ироническую усмешку, подвела Наталья итог первым минутам встречи. Борис, не веривший до конца, что любимая супруга совсем рядом – стоит только протянуть через порог руку и ощутить ее тело, призывно просвечивающее сквозь тонкую ткань пижамы, не стал этого делать. Зато схватился за сердце. Димка, прищурившись, сосредоточенно изучал мое лицо.
– Иришка-а-а… – наконец разговорилсяон.
Подлетевшие из-за угла дома Славка с Лешиком хором пропели «е-мое!» и умолкли. Хромая на обе ноги, через нас пробилась Аленка и прощебетала теплое приветствие. Рыболовецкая артель в неполном составе дружно сделала шаг назад и оперлась о перила крыльца. От озера с баулом в руке к дому спешил, как мы догадались, Валерий.
Аленка с недоумением оглянулась на нас, мы с Наташкой машинально взглянули друг на друга, испугались и оглянулись на Юльку, торчавшую сзади.
Вот что значило взглянуть на себя чужими глазами. Из-под пижамы дочери торчали две зеленчатые ноги в ссадинах и синяках. Вершиной доступного взору зрелища были разбитые коленки. Аленка изящно придерживала обеими руками штанины пижамы, демонстрируя подсохшие болячки и спросонья не догадываясь об эффекте, производимом ее ранами на пришедших с рыбалки мужчин. Наши с Наташкой надбровные фингалы благополучно трансформировались в одинаково махровые черные синяки – уодной под правым, у другой под левым глазом. Вместе мы смотрелись лучше, чем по отдельности. Довершала зрелище Юлька с большущим рогом на лбу, удачно вписавшаяся в середину группы.
– Извините, мы не одеты, – пискнула Аленка и мигом протиснулась обратно.
Вслед за ней ретировались и мы, догадавшись, что ночные пижамы нельзя считать парадной формой одежды. Хорошо еще, Валерий не успел дойти до дома.