– Не-а. Я у бабушки пообедал. А борщ машинально съел – задумался. Пойду прилягу. Сегодня две задолженности скинул… – Сын с аппетитом зевнул, глянул на меня осоловевшими глазами и улыбнулся: – Будешь отстреливаться – зови на помощь. – Я еще раз заглянула в кастрюлю. На половину тарелочки хватит. – А за что мстишь-то, мам?
Ответ прозвучал непосредственного из уст обидчика:
– А за то, сынок, что я решил выгулять твою маму на лоне Селигера. Для ее же пользы. – Лицо мужа приняло скорбное выражение. – Но она, как истинный Телец, уперлась рогом в свою дачу, и просторы Родины ее не интересуют.
– Борщ кончился! – мстительно объявила я, но объявление повисло в воздухе.
Ожидаемой реакции не последовало. Сын с увлечением принялся делиться своими собственными неизгладимыми впечатлениями от поездки на озеро в компании избранных друзей. Я вспомнила, что Димка собирался показать красоты Селигера сыну, и хмыкнула. Моя усмешка была воспринята как обидное недоверие. Отец и сын в два голоса принялись уличать меня в невежестве.
– Между прочим, Славка слопал твой борщ! – попыталась я внести раскол в счастливый тандем.
– Ну и на здоровье! – добродушно ответствовал муж, заглядывая во все емкости, стоящие на плите. – О! Тут еще немного осталось! Замечательно! Картошечка… шницелек… О! Сала-а-атик! Иришка, ты умница. Иди, родная, иди… Отдохни…
Я резко развернулась, швырнула кухонное полотенце на стол, ловко угодив в тарелку с остатками борща, любовно пристроенную туда Димкой. Именно поэтому не выскочила сразу – удивилась прямому попаданию.
– Мам! Тебе бы копья метать! Цены бы не было, – за компанию удивился сын.
Димка уже ничему не удивлялся.
– Если ты немедленно покинешь территорию кухни, может быть, я еще сумею спасти второе? – грустно предположил муж.
И в этом было столько страдания, что я почувствовала угрызения совести, а далее – настоятельную необходимость слинять из кухни. Из прихожей донеслись сюсюканья Алены с кошкой. Следовало быстро организовать заговор под кодовым названием «Антитеррор».
Кошка при моем появлении насторожила уши и, шипя, попятилась задом – наверное, не узнала.
– Мамульчик, что с тобой случилось? Опять тебя Наталья Николаевна укорачивала? Сколько раз тебе говорила – не стригись так коротко. Похожа на бешеного ежика…
Взглянув на себя в зеркало и машинально отметив правоту дочери, я сквозь зубы процедила:
– Есть дело. Раздеваешься и тихо проходишь в комнату. Твой отец и твой брат сбрендили.
Не успела дочь удивиться, как из кухни донесся радостный вопль сыночка:
– Ленка, привет! Дуй сюда, есть радостная новость: на праздники мы едем на Селигер!