Кормили Наину вдвоем. В принципе ела она сама, а мы, как конвоиры, сидели рядом, тщательно следя за движениями ее рук и рта. К концу обеда у меня устала шея.
– Надо было поменяться местами на середине трапезы, – поздновато заметила Наташка. – И вот что я думаю: зря Юлька обидела свою приемную мать. Я по ней скучаю больше, чем по Деньке…
Едва Наталья убрала пустую посуду, как Наина, капризно искривив губы, выдвинула интересное предложение:
– Давайте обедать…
– Давайте, – охотно согласилась Наташка. – Только сначала погуляем, – и выволокла прелестницу из-за стола. На выходе передала ее Юле и с облегчением вздохнула. Чуть позднее, хромая на обе ноги, заявилась Аленка и с порога еще раз поздравила меня с днем рождения. – Она же ни в чем не виновата! – заступилась за меня Наташка. – По большому счету все произошло из-за твоего дикого визга на крыльце.
– А попробуйте не визжать, если поскользнетесь на только что вымытом крыльце и, весело размахивая половой тряпкой, летите по ступенькам вместе с ведром грязной воды! Это вам не супом умыться! С самого начала – сплошные неприятности…
– Они у всех, – грустно сказала я, отнимая мокрый платок от вспухшей брови. – Некоторым еще хуже. Кстати, вам не кажется, что Юля проявляет к матери Валерия гораздо больше терпимости, чем к Евдокии Петровне?
Наталья задумалась и сделала свой вывод:
– Просто с Наиной бесполезно ругаться. Никакого удовольствия! Ты ее обзовешь, а она тебе: «Давайте обедать!»
– Давайте, – машинально согласилась я.
За столом отделывались незначительными фразами о планах на вечер: зажжем свечи, посидим за бокалом мартини с соком, отведем душу тортом… Ветерок трепал легкие занавески на кухонном окне, птичий гомон звучал мелодиями Гайдна, рождая в душе спокойствие и умиротворение. Совесть лениво напоминала о необходимости сменить Юлю на посту сиделки, но легко поддавалась на уговоры немного повременить с этим делом. Я встала первая. Мне благодарно улыбнулись и пообещали не оставлять надолго с Наиной Андреевной.
Старушка сидела на скамеечке в тени старых разросшихся кустов сирени и казалась безучастной ко всему на свете. Юля, обхватив себя за голову руками, взволнованно ходила взад-вперед и что-то тихо бормотала. Ядаже приостановилась – похоже, девушка подцепила заразу от свекрови. Удалось разобрать только то, что она «такого и не предполагала». Я громко кашлянула, предупреждая о своем присутствии. Еще решит, что подслушиваю. Юля испуганно оглянулась, поправила рукой волосы и вопросительно уставилась на меня.
– Иди, передохни. Девчонки тебя ждут на кухне. А мы с Наиной Андреевной, – я расположилась рядом со старушкой, – спокойненько посидим и помечтаем, каждая о своем. – Юля немного помедлила, потом кивнула и отправилась в дом. Я подумала, что с самого утра она ни разу не вспомнила о вчерашнем неудавшемся побеге к любимому. Мелодрамой здесь и не пахло. Пахло другим спектаклем, и отдельные сцены его еще требовали разъяснения. – Надо спасать Юленьку, – тихо сказала я, и Наина перевела на меня загадочные бездонные глаза. Туманной поволоки в них не было. Зато были слезы!.. – Все будет хорошо, – погладила ее руку и почувствовала легкое дрожание пальцев.