Объяснять появление сразу трех ярких, талантливых, носящих следы тщательной литературной шлифовки произведений, лишь случайностью не приходится. По-видимому, в 60–70-х годах А. А. Навроцкий воспринимал российскую действительность далеко не так, как десять лет спустя, когда он возглавляет «Русскую речь», и был вовсе не столь верноподданнически настроен, как это принято думать.
Вероятно, нечто подобное произошло и с историком в публицистом Н. Я. Аристовым, деятельность которого обстоятельно изучена А. Н. Цамутали. Если в работах 60-х годов. Аристов трактует крупнейшие восстания крепостного крестьянства (и разинское тоже) как наиболее резкую оппозицию народа по отношению к государству, то к 90-м годам у него происходит значительный сдвиг вправо. В его статьях этого времени не только нет даже оттенка былой оппозиционности, но, напротив, имеют место ярко выраженные консервативные взгляды[180].
В обстановке возрастающего освободительного движения крупнейший революционер и мыслитель М. А. Бакунин выступил с радикальной программой, которая очень импонировала молодежи, рвущейся к живому практическому делу. В 70-х годах бакунизм стал преобладающим направлением русского народничества. «…Народ наш, — писал М. А. Бакунин, — явным образом нуждается в помощи. Он находится в таком отчаянном положении, что ничего не стоит поднять любую деревню. Но хотя и всякий бунт, как бы неудачен он ни был, всегда полезен, однако частных вспышек недостаточно. Надо поднять вдруг все деревни. Что это возможно, доказывают нам громадные движения народные под предводительством Стеньки Разина и Пугачева. Эти движения доказывают нам, что в сознании нашего народа живет действительно идеал, к осуществлению которого он стремится, а из неудач их мы заключаем, что в этом идеале есть существенные недостатки, которые мешали и мешают успеху…»
В промонархической литературе тех лет нередко проводилась мысль о законопослушности и долготерпении российского крестьянства. По Бакунину же, народ вовсе не безмолвствует, покорно сопротивляясь или строптиво покоряясь. Тяготы своей жизни он «переносит… не терпеливо, а с глубоким и страстным отчаянием, выразившимся уже… двумя страшными взрывами: бунтом Стеньки Разина и Пугачевским бунтом и не перестающим поныне проявляться в беспрерывном ряде частных крестьянских бунтов».
Может ли крестьянское восстание победить? М. А. Бакунин уверен, что да. То же разинское движение не удалось бы, по его мнению, разгромить, если бы в народе было тогда чувство и сознание действительного единства. «Стенька Разин, — развивает эту мысль Бакунин, — был богатырь, но он был один между всеми и над всеми; его личная громадная сила не могла устоять против сплотившейся и организованной государственной силы, т. к. в народе, предводительствуемом им одним, не было и тени организации. Погиб он, и все погибло».