Но изменения в высшем командовании были не только на немецкой стороне. Нужно вспомнить, что в декабре 1916 года всегда оптимистичный Жоффр был переведен на тыловую должность, а генерал Робер Нивель, так хорошо проявивший себя под Верденом, занял его место. Жоффр считал, что, начиная с 1917 года, британская армия должна играть основную роль в войне. Но Нивель высмеял эту идею. Он заявил, что французская армия самая сильная в мире и должна играть первую роль в самой большой и окончательной победе, которая уже так близка. Хотя он был намного красноречивее своего предшественника, слова его звучали в том же духе, что и у Жоффра. Но в результате своей разговорчивости он обращался к прессе куда чаще Папы Жоффра, а так как французские газеты попадали к нам в Германию, мы вполне могли узнавать из них об его намерениях. Ученые и те, кто следил за событиями того времени, помнят, что Нивель всегда был сторонником внезапного мощного и всесокрушающего наступления. Не должно было быть никаких мелких атак, но одно генеральное наступление — мощнейший прорыв. Ну, предупрежден — значит, вооружен. Мы в штабе — который уже переехал в Крейцнах — согласились, что осталось уточнить только одно — место этого великого наступления.
Тем не менее, многие идеи Нивеля были хороши. Одна из них состояла в том, что солдаты, идущие в бой, должны больше знать о целях боя. Тогда, если командир будет убит или ранен, они не останутся совершенно беспомощными, как часто бывает. Они будут знать, что им нужно делать, и продолжат бой даже без командира. Лично я считал эту идею прекрасной, особенно в сравнении с альтернативным подходом, рассматривавшим солдат как пушечное мясо. Я согласен, что очень желательно, чтобы даже солдат или сержант имел разумное представление о цели и ходе боя. Но гораздо хуже, если он получает в свои руки полный комплект директив — в письменном виде!
Другая идея Нивеля была еще разумней. Он подчеркивал большую важность фактора внезапности. Теперь фактор внезапности рассматривается как один из важнейших факторов во всей военной истории, и ни один военный ученый не стал бы возражать Нивелю в этом вопросе. Но, тем не менее, вы не добьетесь внезапности, если будете говорить о ваших планах с каждым офицером, и особенно с каждым политиком, с кем вам придется сталкиваться. Однако первые сведения о плане будущего наступления просочились к нам не из последнего источника, они попали к нам почти невероятным образом. В середине февраля 1917 года немецкая Третья армия провела местную операцию в Шампани. Целью этого наступления было лишь небольшое локальное изменение позиции, потому что в результате сентябрьских сражений 1915 года Третья армия именно на этом участке оказалась на очень неудачной территории. Наступление было успешным, немцам удалось захватить две или три мили траншей. Документы, которые были взяты не только с тел погибших и из карманов пленных, но и найденные в блиндажах, сначала прошли проверку в штабе Третьей армии, а затем были направлены в Генштаб. Один из них, обнаруженный в блиндаже управления роты, оказался очень интересным. Это был приказ по дивизии, изданный командиром 2-й французской пехотной дивизии, датированный 29 января, в котором подробно сообщалось о предстоящем в апреле генеральном наступлении на участке фронта в районе Шмен-де-Дам.