Еще она любила в марте, когда за окном лежали сугробы и погода пока еще оставалась зимней, по утрам сервировать к завтраку маленький откидной столик на своей плохо отапливаемой лоджии, и там, отчаянно не обращая внимания на холодрыгу, она церемонно потягивала из антикварной чашечки кофе с имбирем. Тело ее дрожало под павловопосадским платком, длинные пальцы в перстнях замерзали, но она стойко продолжала соблюдать этот ритуал. Потому что это красиво и стильно, а рядом теплая комната, стоит только сделать шаг за стеклянную дверь. Она пила утренний кофе в лоджии и представляла, как расскажет об этом действе знакомым и не очень знакомым людям. Они будут слушать ее и отметят про себя, какая она утонченная и неординарная личность, какая у нее интересная и необычная жизнь!
Майя носила длинные платья из тонких, почти прозрачных тканей, браслеты, паутинки бус. Днем, когда в городе было малолюдно, она приходила в кафе, заказывала кофе с воздушным фруктовым десертом, пила его медленно-медленно, задумчиво глядя вдаль, и писала что-то в тетради. В ее брендовой, со вставками из натурального меха сумочке всегда лежала тетрадь и элегантная в стразах от «Сваровски», ручка. Она записывала туда внезапно пришедшие ей в голову стихотворные строки, эпитеты и свои наблюдения за людьми. Стихи были готическими, эпитеты – неожиданными, наблюдения – едкими. Майя смотрела на людей отстраненным взглядом и сочиняла про них разные истории. Это было ее хобби – придумывать случайным людям альтернативную жизнь. Она частенько вставляла в текст английские слова: rouge fatale или feshen, easy talk или еще какое-нибудь модное словечко. Так и писала их латиницей, считая, что каждый человек ее уровня должен знать английский, а для иных она не пишет. Это другие употребляют иностранные слова из-за того, что стесняются слов русских – в социальных сетях подписывают свои фотоальбомы «Wedding» или «Love Story», будто бы стараются для зарубежных друзей. Майя слов не стесняется, как давно уже не стесняется ничего.
Майя хотела считать себя ведьмой и считала бы, если бы не была слишком здравомыслящей особой. Обделенное родительской любовью детство, отчаянная юность, не раз швырявшая ее лицом о жесткую действительность, сделали из нее реалистку. Никаких пустых фантазий и надежд, воздушных замков, алых парусов, которые однажды появятся на ее одиноком горизонте и превратят жизнь в сказку. Но ведь так хочется чего-то необычного, легкого, чарующего; хочется вырваться из серой обыденности и жить не как все, а как избранные – красиво! А магия и потусторонний мир – это богемно, и к такому прикоснуться дано не каждому, потому что колдовской силой наделены лишь единицы. Майе хотелось не столько выделяться из толпы и производить впечатление, сколько жить необычной жизнью. Поэтому она делала все, что могла: создавала иллюзию желаемого ею мира, прежде всего для себя, а не для окружающих, и постепенно в него перемещалась. Легкая еда, крепдешиновые платья и чулки, часами отработанная около кухонного подоконника балетная осанка, медитации, способствующие очищению сознания от ненужных мыслей. И все равно упрямая реальность просачивалась в ее жизнь, заставляя возвращаться с небес на землю. Скажите на милость, какая тут может быть возвышенная гармония, когда под ванной вдруг начинает протекать труба или ломается автомобиль, и их ремонтом занимается не симпатичный эстет, разбирающийся в восточной поэзии, а простой работяга, одетый в ширпотребовский комбинезон? И в супермаркете, даже в самом элитном, есть риск нарваться на грубость других покупателей. А в лифте соседи с несвежим дыханием и запахом пота. И за стеной звуки дрели и лай соседского добермана.