– Майя, – светски представилась она.
В этот момент девушка показалась ему такой милой и беззащитной. Вытесненное тревогой, с ее лица исчезло высокомерие. «А она ничего, хорошенькая», – подумал Иван, прикидывая, как приятно будет провести с ней время.
* * *
Майя у него ассоциировалась со стрелитцией – красивым ярким цветком на длинном чешуйчатом стебле. Такая же странная, непохожая на других, живущая в своем мире. Но это – на первый взгляд. Иван чутьем распознал в ней практичность, позволявшую девушке твердо стоять на ногах. На самом деле Майя обычная, а странность ее – всего лишь спектакль, который она постоянно разыгрывает для самой себя. Чтобы разнообразить пресную жизнь и чтобы себе и заодно окружающим казаться особенной. Майя так давно живет на сцене с декорациями из собственных фантазий, что вымышленный образ стал почти что ее собственным, она почти перевоплотилась в ту себя, которую и придумала. Но именно что почти. Не хватало совсем чуть-чуть, последнего штриха, чтобы замазать на копии неудачную деталь, чтобы она стала неотличима от оригинала. Эта деталь – практичность – перечеркивала старательно выстроенный ею образ, и искушенный зритель со словами «не верю» покидал ложу, не дождавшись конца представления.
Скажите на милость, разве может богемное создание, живущее в потустороннем мире, наладить материальные дела в мире реальном? Майя, надо признать, – отличная бизнесвумен. Ее салон приносит прибыль. А ведь для этого нужно все время что-то предпринимать, возиться с бумагами, заниматься какой-никакой рекламой. Даже если нанять работников, которые будут вести текущие дела, все равно придется и самой что-то делать, хотя бы их контролировать. Так что для этого требуются трезвый ум и деловая хватка. Сначала Иван решил, что Майя – дочь богатых родителей, беззаботно живущая за их счет, или бывшая жена олигарха, проживающая на отступные, полученные ею при разводе. Тогда все выглядело бы логично. А владелица салона – нет. Здесь его не провести. Он сам не первый год в бизнесе и прекрасно знает, что это такое.
И еще эта ее тяга к дорогим вещам, стремление окружить ими себя. Когда Иван оказался у нее дома, его поразила обстановка. В глаза бросились две вещи: роскошь и колдовская атрибутика. Причем роскошь была не во всем, а только местами, словно хозяйка могла ее себе позволить лишь от случая к случаю. Шкура какого-то животного, небрежно брошенная на пол, стул из красного дерева, обитый шелком с золотой нитью, свисавшие с карниза бархатные шторы с ламбрекенами (по моде) лежали складками на полу; висевшие друг напротив друга картины с изображениями ангела и демона, латунный подсвечник ручной работы, и тут же – заурядный табурет, дешевая ковровая дорожка, простецкое покрывало. На кухне царил «праздник вкуса». Экзотические продукты, всевозможные приправы, напитки, соусы, сиропы. У нее нашлись даже соленые конфеты. «Атмосферно» сервированный стол, изысканный аромат кофе с имбирем, тонкое, посыпанное корицей печенье, тарталетки с каким-то вкусным салатом с необычным сочетанием продуктов.