– Значит, ты недешево стоишь?
– А то ты не знаешь наших тарифов. Экзотика всегда в цене. Дурачка из себя не строй. Но я думаю, что у тебя с деньгами большие проблемы, судя по твоему гнезду.
– Деньги есть, мебели нет. Я их на таких куколок трачу. И сколько ты стоишь?
– Ты еще столько не заработал. Мои услуги стоят пятьсот баксов за час. За ночь – три тысячи.
Цыганка подошла к нему и обвила его шею руками. По коже Степана пробежала дрожь. Он совсем одичал от долгого одиночества, а тут еще этот сумасшедший аромат, ворвавшийся в его берлогу вместе с дикаркой. У мужика крышу снесло от упавшей на голову сосульки.
Конечно же он не почувствовал, как его ключ перекочевал из его кармана в руки цыганки.
Она оттолкнула его.
– Фу! У тебя же задохнуться можно. Ты даже окна не открываешь. В конюшне воздух свежее.
Она подошла к окну и распахнула его настежь. Ключик улетел в окно, но Букинист этого не заметил. Духота ему не мешала, и окна он мог бы открыть, третий этаж не первый, просто он не думал о том, что на дворе уже лето начинается.
– Тебя, вероятно, надо угощать шампанским. Но я не пью и выпивку в доме не держу, – попытался оправдаться хозяин.
– Мне прелюдии не нужны, – хмыкнула цыганка. – Это клофелинщицам требуется выпивка. Как тебя зовут, котик?
– Степан.
Он все еще стоял посреди комнаты, как столб, и не мог двинуться с места.
Девушка вдруг запела и начала кружиться по комнате, исполняя странный танец. Степан не мог оторвать от нее глаз и крутился волчком, пока она обходила его со всех сторон. У нее был приятный низкий голос, очевидно, очень сильный, но она, скорее, не пела, а напевала и, подобно сирене, завораживала своего пленника. Потом произошло что-то непонятное. Девушка начала прижимать его к стене между двумя окнами, потом поцелуй, и она отпрянула. Он хотел ее схватить, но ничего не получилось. Правая рука Букиниста была уже пристегнута наручниками к трубе отопления.
Через секунду цыганка оказалась у двери. Все, что он заметил, это как она потянулась к выключателю. Свет погас. Комнату накрыла тьма. Он замер. Кажется, только сейчас он начал приходить в себя от короткого помешательства. По лицу покатились капельки пота. В наступившей тишине дважды раздались щелчки замка. Дверь открылась. Кто-то вошел, а потом в проеме мелькнуло красное платье цыганки. Свет вновь зажегся. Девушка пропала, а возле выключателя стоял молодой рослый парень крепкого телосложения с черными вьющимися волосами.
– Нашествие цыган на Москву! – нервно засмеялся Букинист.
Как его лихо облапошили. Такие таланты пропадают.