Между тем Талейран продолжал говорить о поэзии, о любви и о дружбе. О том, что нет и быть не может ничего прекраснее благородной преданности и самоотверженности…
– Да, кстати, – будто вспомнив что-то, сказал он. – Я слышал, ваш друг или, вернее, побратим служит у генерала Бонапарта в эскадроне гидов?
– Верно, монсеньор.
– Думаю, он чрезвычайно обрадуется вашей скорой встрече. – Он сделал жест, демонстрируя, что аудиенция закончена. – Сейчас вы получите у секретаря письмо, которое следует доставить генералу Бонапарту, и проездные документы. Помните, никто, кроме нас троих, не должен знать не то что о содержании, а даже о существовании переданного вам послания. Будьте чрезвычайно осторожны.
– Как прикажете, монсеньор.
– У вас есть вопросы, просьбы?
– У меня дурное предчувствие, – решился я засветить краешек имеющейся у меня информации.
– Оставьте, пустое.
– И все же я чувствую – с нашей эскадрой случилось ужасное. Мы с побратимом, как говорят в России, съели вместе не один пуд соли, и если у него неприятности, я живо ощущаю их.
– Оставьте, – повторил министр иностранных дел и расслабленно отмахнулся, – в эту пору года Средиземное море тихо, англичане, как вы помните, опоздали с выходом, мамелюки, конечно, прекрасные наездники, однако век их острых сабель давно прошел, а флота они не имеют. Бонапарт высадится в Александрии и быстро приведет их к покорности. Так вот, майор, риск минимален. – Он собрался было отпустить меня, но вдруг поманил к себе пальцем. – Скажите, друг мой, а что это за история о золоте на берегах Сакраменто? Де Морней утверждал, что у вас есть карта…
Я вызвал Лиса, чтобы высказать ему все, что я думаю о его золотой авантюре, но Сергею было не до того. Он, стиснув зубы, загребал какой-то доской, точно байдарочным веслом, оседлав ствол дерева, невесть откуда взявшийся посреди моря.
– Капитан, да он опупел! – возмутился Сергей. – Где я ему сейчас карту найду?! Пусть сюда подгонит какую-нибудь шхуну, так я ему еще расскажу, где в ЮАР золото Флинта искать, и про копи царя Соломона песен напою… Кстати, хорошая мысль, надо будет кому-нибудь втюхать. Представляешь, заявиться сейчас к мамелюкам и подписать их на такие горно-обогатительские работы?
– Горно-обогатительные, – поправил я.
– Как по мне, так лучше игорно-обогатительные, но ты умный, тебе видней. А раз уж умный, то сам там и крутись, а я погреб дальше, потому шо как-то меня однообразная сырость местного пейзажа уже замумукала.
– Да, я видел эту карту, но говорить о ней лучше с моим другом Рейнаром. Это его собственность.