– Стало быть, вы – лейтенант Арно?
– Именно так, месье.
– Полковник Шаблон, Рене Шаблон.
– Весьма приятно, гражданин полковник.
– Если вы надеетесь, что я стану благодарить вас, лейтенант, то совершенно напрасно.
– Вовсе не ждал этого, месье. Просто Республика вновь получила семь с лишним десятков офицеров, а это, согласитесь, немало. Больше, чем гибнет в ином сражении..
– Вы говорите ерунду, лейтенант, – надменно поджимая губы, изрек полковник Шаблон. – Мой батальон без малого два года ловил этого негодяя маркиза, пока, увы, не был уничтожен и сам я не попал сюда.
– Весьма сожалею, гражданин полковник, военная фортуна переменчива.
– Прекратите резонерствовать! – вспыхнул мой собеседник. – Я получше вас знаю, какова военная фортуна! Должно быть, вы гордитесь ловкостью, с которой выпустили на свободу кровожадного вандейского тигра? Но можете не сомневаться, он способен погубить куда больше семидесяти офицеров и тысячи солдат.
– Он намерен покинуть Францию.
– Это все одни уловки. Спросите любого здесь, и вам каждый скажет, что маркиз не уйдет из страны, пока не сочтет свой долг выполненным. Вы развязали ему руки, гражданин лейтенант.
– Вы что же, намерены меня арестовать, гражданин полковник?
– Именно так!
– Забавно, однако вынужден сразу предупредить: я выполняю поручение генерала Журдана и потому не намерен вам повиноваться. Если хотите получить мою саблю, можете попробовать забрать. Но, говорю сразу, я зарублю вас, как только вы шевельнете плечом, ибо так велит мне долг, и вы это прекрасно понимаете.
Полковник Шаблон несколько опешил от подобной наглости, и все же смысл в моих словах был. Адъютант, выполняющий приказ, не просто имел право, но и должен был устранить с пути всякого, кто мешал ему этот приказ исполнить.
– Граждане офицеры! – придя в себя после первого шока, закричал бывший командир батальона. – Я приказываю арестовать этого…
На этом месте его речь прервалась – отточенное лезвие кинжала, вылетев из рукава моего друга, уперлось в кадык неблагодарного крикуна.
– Еще слово, полковник…
По толпе освобожденных прошел глухой ропот. Сейчас каждый решал для себя, что для него важнее: бескомпромиссное служение Республике или пережиток феодального прошлого – благодарность за спасение жизни? Наши с Арманом сабли с тихим шорохом покинули ножны. Ситуация на лесной поляне складывалась более чем нелепая. Семь десятков офицеров, едва получивших свободу, готовы были истребить друг друга, решая этические проблемы.
– Отходим! – скомандовал я, пятясь к стоявшим поодаль лошадям.
Не заставляя себя упрашивать, полковник начал отступать вместе с нами. Когда же наконец крошечный отряд занял место в седлах, Лис с силой оттолкнул заложника, и мы пришпорили коней, спеша выбраться на дорогу.