Она опустила ладони на его плечи и улыбнулась.
– Ты счастлив?
Ричард привлек ее к себе и нежно поцеловал в лоб.
– Конечно, – кивнул он. – Я увезу с собой во Францию самые замечательные воспоминания, дорогая.
Она не выдержала и мысленно обругала его ослом. Он был из тех мужчин, которые просили на память цветы, которые она вплетала в свои волосы, а ей хотелось совсем другого…
Ричард и в самом деле вытащил из ее волос одну орхидею.
– Она будет лежать у меня в нагрудном кармане, и мне не страшны будут пули, – сказал он.
При этом его сердце болезненно сжалось. Почти те же слова он говорил Кэре, когда просил подарить ему шелковый чулок – в качестве амулета. Он и теперь хранил их в походном сундучке…
До чего же удивительно: он никак не мог забыть маленькую Кэру!
Филиппа инстинктивно поняла, что его тревожит.
– Ты, правда, рад нашей помолвке? – проговорила она, подняв руку и любуясь новым кольцом с крупным бриллиантом.
Ричард решил, что лучше не вспоминать о Кэре, и поцеловал Филиппе руку.
День спустя все происшедшее дома уже казалось ему сказочным сном. Даже помолвка с Филиппой представлялась чем-то нереальным. Он был словно в тумане. Ощущение счастья испарилось, хотя он всячески старался его удержать.
Ричард дважды звонил Филиппе и справлялся о здоровье леди Спайрз. Операция будущей тещи прошла успешно, и он отправился покупать подарки, чтобы потом отослать их домой в Сассекс. К подаркам он приложил любовное письмецо.
Вечером его пригласили выпить приятели, с которыми он служил в Египте, но Ричард отказался. Ему хотелось побыть одному. Прогуливаясь в одиночестве, он набрел на афишу кабаре, которая гласила:
КЛОД И ХЛОЯ.
Ричард удивился. Клод был партнером Кэры… Кто же такая тогда эта Хлоя? Наверное, Кэра еще не поправилась и не может выступать на сцене…
Он отправился на представление и удивился еще больше. Клод был по-прежнему великолепен за роялем, но высокая брюнетка Хлоя, отбивающая чечетку, не шла с Кэрой ни в какое сравнение.
После представления Ричард прошел за кулисы.
Клод встретил его заученной обаятельной улыбкой, которой всегда встречал «представителей публики». Ему польстило внимание блестящего военного. Но, услышав имя Ричарда, Клод нахмурился и проворчал:
– Так вы тот танкист, который опрокинул Кэру в канаву!
Ричард вспыхнул и сразу возненавидел Клода. Он понял, что это за фрукт.
– Да, к сожалению, я тот самый танкист, – холодно кивнул он. – Никогда я не чувствовал себя таким виноватым… Я хотел узнать, как себя чувствует Кэра.
Клод взглянул на себя в зеркало и принялся торопливо стирать с лица грим.