— И если я продолжу ими интересоваться, меня приложат еще раз. Для гарантии, — пробормотал Олег. — А если я откажусь?
— Откажись. И ничего тебе не будет. Ни карьеры, ни зарплаты, вообще ничего. А потом, глядишь, те ребята свою работу доделают. Ты что, не понимаешь, что просто так спрыгнуть в сторону уже не удастся?
Прохорцев достал из кармана пиджака черные очки и водрузил их на нос, превратившись в фальшивого тонтон-макута.
— И не дрейфь, — он покровительственно похлопал Олега по плечу. — Канцелярская охрана тебя под плотную опеку возьмет. Больше до тебя никто не до доберется. Пал Семеныч как личное оскорбление воспринимает, когда его людей, пусть даже такую мелочь, помимо его ведома убрать пытаются. Найдем мы, кто тебе на самом деле по мозгам заехал. А пока отдыхай. На рентгене, доктор сказал, все в порядке, так что подержат тебя тут еще немного и выпнут. Ну, пойду я, а то медсестра меня с потрохами съест, — он сально ухмыльнулся. — Ты имей в виду, тут у каждого лежачего медсестра персональная. Твоя очень даже ничего. Пользуйся.
И Хмырь вышел.
Олег закрыл глаза, чувствуя, как свинцовая тяжесть снова сковывает веки. Все, финиш. Приехали. Кому же он так дорогу перешел? Одна надежда, что тайная полиция Шварцмана его прикроет, иначе… Нет, нафиг. Лучше не думать о таких вещах. Он расслабился и вскоре снова провалился в теплую уютную темноту.
— Почему он остался жив? — Народный Председатель хмурился, у глаза неровно билась жилка. — Решили же, что жмурик куда эффективнее. Людей подбирать не умеешь, хватку теряешь!
Он недовольно покачал головой.
— Не повезло, — сокрушенно пробормотал со своего стула Дуболом. Он отчаянно потел и не знал, куда девать руки. — Вернее, ему повезло. Врач сказал, что шанс он вытащил один из тысячи. Случается…
— Случается… — проворчал Председатель. — Смотри у меня со своими «случается»! Чтобы в следующий раз без проколов. Ладно, хрен с ним, и из живого пользу извлечем. Кстати, почему выбрали человека из Минтранса? Чукря в курсе?
— С какой стати я Чукрю информировать стану? — почти обиделся Дровосеков. — Тоже мне, великая птица! И потом, Кислицын – человек Шварцмана. Канцелярия его в Минтранс впихнула. Так что Чукря даже обрадовался бы, если бы тот сдох.
— Родной мой, — нехорошо-ласковым тоном проговорил Нарпред, — а ты не зарываешься, а? Ты не забыл случаем, что Шварцман пока что на меня работает? И что свою сеть ему дозволено формировать совершенно официально независимо от ведомства?
— Да-да, шеф! — мелко закивал Дуболом. — Я помню. Мы обычно кнопарей и пальцем не трогаем, я же понимаю! Но тот засранец… он начальник одного из отделов общей статистики. Мой человек просигналил, что Кислицын вышел на особые отчеты… ну, я и решил, что сразу несколько окон одним камнем…