Но тут его перебил Корню:
– Это только предание.
Йолл снова заговорил:
– Другие утверждают, что Лазарь…
Но Корню вновь его оборвал.
– Эта история мне тоже известна, и происходит она из того же источника.– Он вновь принялся задавать Бэльяну свои риторические вопросы.– Весь город только и говорит, что об Арабском Кошмаре, а что это такое?
– Не знаю.
– И Йолл не знает, и никто из присутствующих здесь, кроме меня, а я знаю, потому что собственными незатуманенными глазами видел, как он миазмами выползает из Дома Сна. Его исторгает своим дыханием Кошачий Отец. Он сидит в своей дьявольской синагоге и устраивает дела – встречи, непостижимые чудеса, повторения, – опутывая своей чудовищной паутиной весь город. Еще совсем недавно люди говорили о работе и женах, пасли скот и пекли свой хлеб. Они осязали жизнь своей кожей, которой всегда могли ощутить и солнце, и воздух. Ныне же они шарят в глубине своих немытых тел в поисках спрятанных сокровищ и разговоры ведут только о снах да видениях.
То, что поставлено на карту между мной и Кошачьим Отцом, есть не борьба между исламом и христианством – думаю, Кошачий Отец испытывает к исламу не меньшее презрение, нежели к нашей вере, – а борьба между губительной заразой, что исходит от жизни, обращенной вовнутрь самой себя, и Истиной, которая дарует нам свободу. Я пришел бороться с Восточным Сном. В снах нет никакого чуда. Каждый идиот может видеть сны, пока Кошачий Отец и его ставленники, Веселые Дервиши, превращают нас всех в обезьян. Полки Алям аль-Миталя с Кошачьим Отцом во главе маршируют по улицам, а люди бездействуют, оцепенев в кошмаре самопостижения, которое ведет их сквозь сон во сне в поисках человека, что бродит в поисках человека. Сей безумный ересиарх присвоил себе Божью прерогативу на бесконечность, но я-то знаю, что Христа распяли на горе под названием Голгофа. Не распяли его внутри наших черепов. Искупления грехов в снах не заслужить. Каждый сон с его толкованием, каждый сон, в коем видится его толкование, на целый период времени отделяют нас от спасения души. Веселые Дервиши пустили слух, будто в армянском квартале есть цирюльник, который бреет каждого жителя квартала, кто не бреется сам, и уговаривают всех сходить и посмотреть на этого чудо-брадобрея. Но может ли сей человек поведать нам хоть что-то о бритье или о чем-то другом? Каирцы попросту впали в детство.
Человек бреет каждого жителя квартала, кто не бреется сам. Он бреется, потом не бреется, потом снова бреется. То видишь его, то не видишь. Детские прятки! А еще есть коробочка, которую дает людям эта желтая шлюха Зулейка – наверняка выполняя указания своего отца.