– Что за нелепая история!
– Да, подобные выдумки годятся только для базарной площади.
– А Арабский Кошмар – неужели от него нет никакого средства?
– Абсолютно, разве что опозоренный Мессия и вправду еще способен исцелять увечных да прокаженных и в силах снять проклятие своего отца.
Бэльян ненадолго задумался. Потом:
– Йолл, зачем у вас на спине сидит мартышка?
– Ах да, сидит, верно. Так вот, это тоже целая история…
Но Бэльяну не хотелось больше внимать историям Йолла, и он удалился в иные видения. Солнце с луной кружили над городом, день и ночь сменяли друг друга с головокружительной быстротой, а он погружался то в одно, то в другое. Какие-то женщины попросили его заглянуть в бездонный колодец; он отказался. Сфинкс, коего арабы зовут Отцом Страха, преградил ему путь к законсервированным сокровищам пирамид. Его подвели к изображению дамы в маске – дама кормила грудью двоих младенцев. В книге, которая досталась ему от Джанкристофоро, он прочел о мозге «цвета ламповой сажи или нубийца». На ухо ему шептали арабские голоса. Он мельком увидел Вейна с Кошачьим Отцом и скрылся от них. И так далее, и так далее, пока перед самым рассветом вновь не встретил Зулейку. Зулейка фактически изнасиловала его, обучив между делом способу «абиссинских клещей» и Скорбному Поцелую.
Когда с этим было покончено, Бэльян рассказал ей о своей встрече с Йоллом и спросил:
– Если история о волшебнике из Мекки годится только для базарной площади, зачем он мне ее рассказал?
– Йолл любит рассказывать истории, но эту на базарной площади никто не слышал. Это аллегория, которой он метил в тебя.
– Зачем у Йолла на спине сидела мартышка?
– Никакая это не мартышка. Это особая обезьяна, совсем другое животное. У таких обезьян нет хвостов.
– Так зачем же она там сидела?
– Советую тебе отдохнуть от этих вопросов. Ты больше выболтаешь, задавая их, нежели почерпнешь из ответов. Обезьяна – гений Йолла. Только он этого не сознает. Ты правильно поступил, что отделался от этой парочки. Но если вдруг доведется снова повстречать Йолла, спроси его про мою китайскую коробочку. Он взял ее без разрешения.
– Зулейка, может быть, у меня Арабский Кошмар?
Прежде чем ответить, она нахмурилась и принялась грызть ногти.
– Наяву Арабский Кошмар забывается. Ты уже проснулся, но можешь вспомнить ночные сны. Это доказывает, что ты – не жертва Арабского Кошмара.
– Но я еще не проснулся. Пока.
Он проснулся в трущобах, весь окровавленный. Но сны свои он все еще помнил. Он уже начинал об этом жалеть. Он снова направился в Цитадель на прием к давадару, но оказалось, что давадар дает аудиенции в другой день.