— Что же случилось потом? — поинтересовался Френк.
— Они долго разговаривали, и я успел разглядеть, какая вокруг них грязь. Сам я помешан на чистоте. У моих отца с матерью был самый чистый вигвам в поселении. Так что пока они там разговаривали, я принялся наводить чистоту. Увидев, что я делаю, дьяволы предложили мне работу. Сами они не слишком чистоплотны и когда заставляют своих подручных навести порядок, те только и могут, что развести грязь еще больше.
— Вам предложили работу? Здесь?
— А почему бы и нет. Вы когда-нибудь бывали в резервации «Четыре Угла»?
Френк покачал головой и решил представиться:
— Сондерберг. Френк Сондерберг.
Затем он по очереди представил всю семью и в самом конце Маус. Весельчак кивнул:
— «Четыре Угла» летом поджариваются на солнце, как на сковородке, а зимой скрипят такие морозы, каких вы и представить себе не можете. А я не переношу холод. Моя семья считала это смешным: большой парень и боится холода. А здесь никогда не бывает холодно и платят они хорошо, золотом. Я люблю золото. Испанские дублоны, монеты Римской империи, персидские слитки. У меня сейчас настоящая коллекция.
— А откуда они его достают? — удивленно спросил Стивен.
— Трудно сказать. Думаю, много поступает от людей, которые приходят сюда навсегда. Знаете, некоторые и после смерти норовят захватить с собой золото.
— И вы не возражаете против подобной платы? — спросила Алисия.
Весельчак снова принялся мыть пол.
— А почему я должен возражать? Ведь не золото совершает преступление, а люди. У меня здесь хорошая комната и никто не беспокоит меня, пока я делаю свою работу. Есть даже телевизор. Я могу смотреть все программы из Лос-Анджелеса и Лас-Вегаса. У них тут отличные антенны. Наверное для того, чтобы высматривать будущих посетителей. Мне даже разрешают успокаивать дам, которые находят здесь последний приют.
— В самом деле? — удивился Френк.
— Да, им это кажется ужасно смешным. Чужие слезы вызывают у них истерический смех, но я никого не обманываю и многие бывают рады последней встрече с человеком. Здесь много разных посетителей, политики, художники, особенно много банкиров.
— А вам не страшно? — откровенно спросила Алисия. — Ведь они могут передумать.
— У меня с ними подписан контракт.
— А как же насчет души?
— Душа пока молчит. От жары, наверное. Весельчак продолжал улыбаться и пристально смотрел на Маус.
— Вы — женщина-загадка.
Пока Весельчак и Маус беседовали друг с другом, Френка осенило:
— Вы говорите, что можете передвигаться здесь без ограничений?
— Так и есть. У меня много работы. Здешние дьяволы и демоны страшно нечистоплотные.