На пляже воцарился сибирский мороз. Мгновенно редакторша осознала свою ошибку. В ее груди запульсировал страх, еще до того, как мозг сумел взять его под контроль. Она сделала попытку к отступлению.
— Да нет, разумеется, меня не беспокоят твои груди, Криста. Просто со всеми этими плавательными нарядами приходится быть поосторожней, а так ты… ну… очень подходишь… я имею в виду, как ты работаешь…
Криста рассмеялась над ее смущением.
— Не беспокойся. Никаких обид. Я просто работаю в своей обычной манере, и давай предоставим старине Стиву позаботиться о том, чтобы уровень снимков получился выше, чем в постерах и у фотографов, работающих для «Спортс Иллюстрейтед». Как ты думаешь, Стив, ты сможешь снизить мою сексуальность? Ты ведь уже много лет проделываешь это с другими девушками.
Криста пощадила «вогетту». Стив мог взорваться, и тогда с ним могли справиться лишь сильные и храбрые. Она решила как-то отвлечь его.
— Послушай, дорогуша, чтобы залить водой твою сексуальность, потребуется больше жидкости, чем в этом проклятом океане. Ты даже Дика Виттингтона способна заставить обернуться. Ты, любовь моя, единолично отвечаешь за распространенность греха святого Онания в Западном полушарии. Я просто удивляюсь, как это весь мужской состав колледжей до сих пор еще не ослеп или, по крайней мере, не ослаб настолько, чтобы вставать с постели при помощи веревки. А теперь, маленький, жуткий вампир… подбородок выше и раз, два, три…
Криста хихикнула от восхищения. Стив не мог без стеба. Он любил побалагурить. В отличие от многих других фотографов, он ценил остроумные ответы, они помогали ему расслабиться. Его талант нуждался в разбавлении, некотором снижении концентрации. Вот почему она чувствовала энергию, которая всегда присутствовала в его лучших работах. Он подпитывался от нее. Она же всегда заряжалась током, который исходил от него, когда его щелкающий аппарат ловил и аранжировал плавные движения ее тела. Она растворялась в этом миге, извиваясь в лучах солнца, забывая себя, едва ли сознавая ту красоту, которую творила. За многие годы она натренировалась в мимике и отработала пластику всех поз. И сейчас могла имитировать искренность и создавать видимость естественности, не потратив и секунды на обдумывание задачи. Немногие люди понимали, какая тяжелая работа предшествовала этой кажущейся простоте. Это и было причиной того, что на вершине маленького Олимпа, где обитала Криста, было довольно пустынно.
Когда взошло солнце и тени обозначились резче, нежный и таинственный свет раннего утра стал пропадать. Стив Питтс не был Гельмутом Ньютоном. Жесткий реализм прямого дневного света не устраивал его, он предпочитал ткать свои визуальные чары на закате и в сумерках, когда Всевышний брался за палитру и все вокруг наполнялось неземным сиянием. Криста знала почти с секундной точностью, когда он объявит дневной перерыв.