На какой-то миг Криста затихла. Ее проходы были открыты для него, оба узких входа в алтарь ее сердцевины. На пороге сотворения новой жизни не стояло никаких препятствий. Да, она придет к своему финишу, но оргазм казался сейчас ей делом второстепенным. Чувство покоя наполнило ее. Он напрягся у нее внутри. Никогда еще она не испытывала такой нежности. Их губы касались друг друга, но вот она отстранилась, чтобы сообщить ему, что происходило в тот момент.
Он едва пошевелился, когда кончил. Только содрогнулся под ней. Она почувствовала, как он расширился, сжался, снова расширился. И тогда ее собственный оргазм ворвался в его, и драгоценные клетки новой жизни устремились в нее, теплые и восхитительные, а в это время ее радость и готовность хлынули навстречу им. Он вплыл в нее. Она текла ему навстречу. И сейчас, сейчас их ребенок преображался из ничего в бытие, и их сердца замерли в благоговении перед священным мигом.
— Ты сделал меня беременной, — прошептала она с удивлением.
— Я знаю, — промурлыкал он.
Они были там. Все, в полном сборе. Криста вошла, ворвалась, влетела, как угодно. И все в комнате поняли, что с ней случилось что-то замечательное.
У Мери Уитни уже была приготовлена кислая речь о пользе пунктуальности. Но она так и не нажала на кнопку. Настроение Кристы, веселое, как само Рождество, просто парализовало ее.
— Привет, дорогуша, — сказал Стив. — По какой такой причине ты выглядишь еще красивей, чем обычно?
Она улыбнулась ему. Неужели это так заметно? Она обрадовалась. Так и надо. Она переродилась, была разрушена и создана вновь за эту ночь и половину дня мужчиной, которого любила. Она торопливо прошла к своему столу и уселась за него.
— Общий привет. Прошу прощения за небольшое опоздание.
— Да не стоит беспокоиться, — сказала Мери Уитни. — Всем нам больше нечего делать, а ты, видно, так была занята, дорогая.
— Я полагаю, что ночь была долгой, — сказала Лайза. Она растянулась на софе, заняв ее целиком, и походила на котенка в дурном расположении духа.
Произнося эти слова, она уставилась на Роба. Тот изучал ковер. Мери Уитни поглядела на него, затем на Кристу, затем на Лайзу. Совершенно очевидно, предыдущая ночь оказалась для одних лучше, для других хуже. Мери Уитни казалась одной из выигравших.
— Мы потеряли тебя так рано, Криста, — сказал Стив. — Мудрые девственницы берегут свой сон.
— По крайней мере, в теории, — засмеялась Криста. Она стиснула ноги вместе. Божественное чувство. Ничто не могло испортить ей настроение. Она чувствовала себя женой и матерью, а еще самой красивой, сексуальной, ослепительной юной девушкой на свете. Все эти чувства сгрудились в ней.