— По этому вопросу пока все, — сказал Дегтярев.
«Опять он говорит «пока»!» — холодея, подумал Сидоренко.
— Ваша жена, Дмитрий Николаевич, подала заявление, — продолжал Дегтярев, не обращая внимания на Сидоренко. — Просит, чтобы до суда вас освободили из-под стражи.
Лицо Павлова будто превратилось в гипсовую маску — бледное и неподвижное. Странно было видеть на этой маске живые глаза, с тревогой устремленные на следователя. Дегтярев поспешно закончил:
— Прокуратура решила удовлетворить ее ходатайство.
Вспомнил, с каким трудом удалось уговорить Пономарева. «Рискованно, Кирилл. Еще не вся шайка выявлена. Павлов может договориться о показаниях и вообще помешать ходу следствия». «Павлов мешать не будет, за это могу поручиться», — убеждал Кирилл. «Ну, смотри. На твою ответственность! — нехотя согласился Пономарев. — Не боишься?» Нет, ответственности Дегтярев не боялся. Никогда не боялся. С удовольствием увидел, как маска снова превратилась в лицо. Живое человеческое лицо.
— Спасибо, Кирилл Михайлович… — Первый раз Павлов назвал его так.
Когда Павлова увели, Дегтярев спросил Сидоренко:
— Вы считаете себя честным человеком?
— Странный вопрос, — криво усмехнулся Сидоренко.
— Значит, все-таки считаете? А я вас уличаю во лжи. Стыдно. Мне за вас стыдно. Вместо того, чтобы помочь, вы затрудняете расследование.
Сидоренко пробормотал что-то невразумительное.
— У вас есть сберегательная книжка?
— Есть, — поспешно сказал Сидоренко, радуясь, что разговор зашел о другом.
— С собой?
— Да.
— Покажите.
Сидоренко достал из кармана бумажник:
— Пожалуйста.
Дегтярев перелистал сберкнижку:
— Шестнадцатого декабря вы сняли четыре с половиной тысячи. Как раз ту сумму, которую на следующий день передали Павлову.
— Я ничего не передавал Павлову. Ничего! Это клевета!
— Зачем же вы взяли столько денег в сберкассе?
— Хотел купить обстановку.
— И вы ее купили?
— Нет еще…
— Значит, пока у вас старая обстановка?
— Да.
— Та самая, которую только что описал Павлов? Что же вы молчите? Впрочем, можете не отвечать. Мы сейчас поедем к вам. Посмотрим, кто говорит правду — вы или Павлов. — Взглянул на позеленевшее от страха лицо инженера. Добавил. — Заодно вы предъявите взятые шестнадцатого декабря в сберегательной кассе четыре с половиной тысячи. Раз обстановку вы еще не купили и Павлову, как утверждаете, взятку не давали, значит деньги должны быть у вас. Что ж, поехали.
Сидоренко продолжал сидеть. Обхватил голову руками и не тронулся с места. «Сейчас будет истерика, — подумал Дегтярев. — Или обойдется?..»
— Простите! — с трудом выдавил Сидоренко и глухо зарыдал. — Простите… Павлов сказал правду!