— Как той двоечнице только диплом дали? — всплеснула руками Мария Петровна. — В голове одна извилина, и та в помощь кишечнику. Наверное, на экзаменах переписывала и остановиться не может. Зачем мне ее шпаргалки?
— Именно после визита к вам книжка пропала.
— Сейчас новую пишет? Пусть, ей полезно материал повторить. Может, чему и научится.
Несколько минут они молчали. Доктор перебирала бумаги, Мария Петровна рассматривала ее со спины. Ладная фигурка. Росту среднего, в талии тонка, в бедрах не шклява. Не то что некоторые современные девицы, худые и плоские, как недокормленные беспризорники. Брючки на докторше наглаженные, но внизу усеяны круглыми кляксами грязи — по улице находилась. В тапочки переобулась, а некоторые топают по квартире в сапожищах, вытирай потом за ними.
— Что это? — воскликнула Ирина Николаевна. Она в изумлении поднесла листок, который читала, ближе к глазам.
— Где?
— В вашей медицинской карте. — Ирина Николаевна повернулась к больной и потрясла в воздухе картой.
— Тебе лучше знать. Твои коллеги-гробокопатели писали.
— Но это какая-то отсебятина, вставки!
— Комментарии, — язвительно уточнила Мария Петровна.
Такого Ирина Николаевна еще не видела! В строгий медицинский текст, поверх строчек, со стрелочками, указывающими на место «комментария», были вписаны издевательства. Выглядело это так:
«Состояние средней тяжести не до конца угробили. Кожные покровы обычной окраски хоть с негром не спутали. Язык чистый, влажный можете им побриться, козлы! Живот мягкий, безболезненный спасибо, клистиры научились ставить. Печень у края реберной дуги а в ней вся ваша долбаная медицина и мать ее завполиклиникой! Нестабильная стенокардия заботьтесь о стабильности собственной половой жизни, кастраты-гиппократы!»
— Зачем вы испортили документ?
— Веселье нашло, то есть злость. Но ты мне морали не читай! Моя карточка? Моя! Что хочу, то в ней и пишу.
— Писательница! — тихо, сквозь зубы, прошептала Ирина Николаевна. И громко добавила: — Здоровье не повод для веселья! Тем более в вашем возрасте!
— В каком таком моем возрасте? Ты знаешь, сколько мне лет? Да мы с тобой почти ровесницы!
— Год рождения вы только тут, в карточке, подтерли или в паспорте тоже?
— Ты врач или милиционер? Может, добровольная помощница правоохранительных органов? Иди, валяй, настучи про меня прокурору, сексотка!
Ехидные выпады Марии Петровны если и ранили докторшу, то внешне это не было заметно. Ирина Николаевна не вспыхивала от обиды, не поджимала губ, не метала из глаз гневные стрелы. Но и молча терпеть хамство пациентки не собиралась. Сказала докторски-учительским строгим, но равнодушным тоном: