— Капитан! — раздался в ТПУ голос мехвода.
— Приказано заняться вторыми «Климами», их никто, кроме нас, достать не может.
— Принято! — ответил я. — Передай, большие французы – огнеметные.
— Понял, передам.
Впереди, где-то в километре от нас, на небольшом возвышении стояли пять немецких КВ-2 и методично расстреливали наши орудия ПТО.
Первый снаряд лег неплохо прямо перед крайним правым танком, хотя прямого попадания не было, огонь вести он прекратил. Остальные перенесли свое внимание на нас.
Стрелять по неподвижной цели легко, еще пять снарядов, и КВ-2 замолчали.
Два из них горели, остальные стояли неподвижно, но больше не стреляли.
По нам так и не попали, даже близких разрывов не было.
А вот потом началось веселье. Вражеских танков слишком много, подошли они близко и начали нас доставать. Пробить нашу броню они не могли, но на нервы действовали. Песня всплыла в памяти сама собой, целиться и стрелять стало гораздо легче.
Волчий вой с колокольным звоном
После боя над полем смешан:
Плачет колокол о сраженных,
Волк горюет об уцелевших.
Выстрел, и B-1 идущий прямо на пулеметный дзот, раскидывает гусеницами.
Медный жезл в зеве медной чаши,
Древним маятником разлуки,
Время тех, кто не станет старше,
Исчисляет в ударах гулких.
Еще выстрел, и KB застывает грудой изломанного металла.
Над землею туман распластан,
Словно звонницей саван соткан.
Ненасытной могилы братской
Прикрывая стыдливо соты.
[3]Заряжающие работают великолепно, мне практически не приходится ждать перезарядки.
Уцелевшие танки пятятся, похоже, атака сорвана.
— Танки справа! — кричит мехвод, в его голосе неприкрытый ужас.
Я развернул перископ вправо, действительно – ужас. Три B-1 прорвались через нашу оборону, оставив за собой выжженную полосу земли, и сейчас выходят по лощине прямо к расположению медсанбата. А на горке, где стоят подбитые КВ-2, немцы разворачивают несколько тяжелых орудий. Пушки-то мы подавим, не проблема, но тогда эти три урода сожгут раненых.
— Что делать будем, капитан? — спрашивает мехвод.
— Сдать назад и развернуться вправо! — командую я. И уже заряжающим: – Бронебойный!
— Есть, командир! — с облегчением говорит водитель и выполняет приказ.
Танки в прицеле, стреляю раз, другой, два танка горят. Третий подбивают пехотинцы.
Но тут и нас достали, машина вздрагивает от сильнейшего удара, из жалюзи моторного отделения выплескивается пламя.
— Хана движку! Уходим! — кричит мехвод. Заряжающие споро распахивают задний люк, выбрасывают из машины нас с Тэнгу, потом выпрыгивают сами и бросаются помогать механику тушить пожар.