Еще три дня мы сидели взаперти. Единственным развлечением была кормежка – два раза в день. Правда, назвать это едой… Скорее помои, но что давали, то мы и ели… Заодно познакомился с соседями – еще двое оказались танкистами, а остальные – пехота. Все рядовые.
На четвертый день нас всех выгнали во двор. Там стоял какой-то гауптман и рядом с ним пара в гражданском. Один из них – с камерой…
Я отвел взгляд от гражданских и огляделся вокруг – нас построили в шеренгу и через переводчика сказали, чтоб мы надели офицерские петлицы (самый младший из нас по званию благодаря этому подлогу стал капитаном), и начали снимать для кинохроники. После чего нас отвели обратно в «тюрьму». Через несколько часов туда бросили еще троих. Один из них – с артиллерийскими петлицами и тремя кубами… Это меня удивило, до того тут все были рядовыми.
— Вы откуда, товарищи? — спросил я новеньких.
— Четырнадцатый гаубичный, — ответил один из них.
Из ответа на вопрос, как они попали в плен, я узнал, что их чуть не поймали еще в начале июля под Витебском. Там они успели уйти из окружения, хоть и потеряли половину орудий. А вот второй раз им не повезло, и когда их послали заткнуть очередную брешь в обороне, они снова попали в окружение, и уйти не получилось. Познакомились.
— В общем, Олег, надо думать, как быть… — обратился ко мне старлей вечером того же дня, поскольку среди «старичков» командовал я.
— Да что тут, Яша, думать-то? — удивился я.
— Валить отсюда надо, но как – пока не знаю.
Еще через пару дней «сидения» нас всех погнали на улицу. У нас под боком на ночлег танковая колонна примостилась. И нас отправили бочки с горючкой тягать, чтоб технику заправить для продолжения похода на следующий день. Как только мы сгрузили горючку и помогли немцам заправить машины, нас погнали назад в сарай.
— Ну что? — начал я. — Этой ночью драпать надо.
— Почему? Что изменится, если мы не этой ночью, а позже уйти попробуем? Мы ж не готовы еще… — посыпалось со всех сторон.
— Да потому что я танкист, а с танком уйти проще, чем без оружия и на своих двоих, — ответил я.
Тогда вперед вышел один из бойцов и показал нам монтировку. На вопрос, где он ее взял, боец ответил, что в кузове валялась, а поскольку он и так в ногу ранен, на то, что он хромал и не мог согнуть ногу в колене (так как он в штанине монтировку припрятал, затолкав ее под бинт, чтоб не выпала), немцы внимания не обратили. Дождавшись, пока все, кроме часовых, уснут (ориентировались по шуму и разговорам), мы начали потихоньку делать «запасный выход» из сарая. Выбравшись наружу, сразу двинулись к стоянке техники. Одинокого часового сумели снять без шума и, погрузившись в «троечку» и Sd.Kfz.251, рванули в сторону лесной дороги, которую наметили еще днем.