Его почерк был как-то похож на него самого: ровные аккуратные буковки, и вдруг – высокая наклонная заглавная, взмывающая вверх, словно взрыв его внезапного смеха. Читая его записку, Лаура видела перед собой его руки, загорелые, с тонкими пальцами, с кольцом-печаткой с греческими буквами на указательном пальце. Она помнила эти руки в золотистом загаре, в Калифорнии он, наверное, стал темно-бронзовым.
«Я приеду на пару недель в конце июля, – писал он. – Послушаю ваши рассказы о первом курсе».
Но летом тетки решили поехать на Аляску. Протесты Лауры ничему не помогли.
– Какие там еще летние занятия? Ты целый учебный год занималась и заслуживаешь отдыха. Мы увидим все – белых медведей, орлов, ледяные равнины. Это великолепное зрелище!
Аляска действительно была великолепна, но, вернувшись домой, они узнали, что Френсис уже уехал.
Так же получилось и в следующем году – они были в Монреале, на реке Святого Лаврентия и в Новой Шотландии, и, вернувшись, опять не застали Френсиса, который пробыл дома две недели и уехал.
– Всего три дня назад, – огорченно сказала тетя Сесилия.
Если бы Лаура не знала своих теток так хорошо, она решила бы, что это подстроено.
Время от времени она получала от Френсиса письма, и каждый раз задумывалась, не означает ли «мне всех вас не хватает» – «мне не хватает тебя». Но тогда бы он так и написал.
Однажды во время прогулки Лаура внезапно почувствовала, что пора посмотреть на себя со стороны. Представив самое себя – взрослую девушку, предающуюся, словно подросток, романтическим мечтам, она устыдилась. Пора взять себя в руки, Френсис Элкот, такой далекий и вовсе не думающий о ней, не должен быть центром ее жизни.
На Рождество мистер и миссис Элкот поехали вместе с сыном на Юкатан. Френсис прислал оттуда письмо со вложенным снимком: все трое около снежной пирамиды в Чиченице. Письмо было живое и занимательное, словно туристический проспект, и Лаура снова подумала: «Здесь ничего нет для тебя. Перестань ждать. Первая любовь иссякла, ты уже взрослая девушка – восемнадцать лет. Все это пережито, все это позади».
И все же ни на один день, ни на одну минуту она не переставала думать о Френсисе.
В университете у Лауры было много товарищей, с которыми она охотно ходила на футбольные матчи и на концерты, и ко всем она относилась весело-равнодушно. Единственный, кто ее заинтересовал, не был ее однокурсником. Она видела несколько раз, как он идет через вестибюль, и однажды ее спутник, кивнув на него головой, сказал:
– Знаешь, это Бэд Райс. Отличный был полузащитник, он играл пару лет назад. Какой парень, а?