напряженным бизнесом и высокой стоимостью ручного труда приводят к перерезке
сосудов в передней части, что технически проще и где они намного крупнее. Тем не
менее, некоторые супермаркеты пытаются продать такое мясо, как кошерное, хотя
раскладывают его в конце рядов торгового зала без каких-либо указаний на его
происхождение. Это означает, что значительное большинство животных было зарезано
без предварительного оглушения, что требовалось для получения данного сорта мяса.
Так было подсчитано, что только 90% животных, зарезанных в Нью Джерси, чьи
резальные дома снабжают Нью-Йорк Сити также, как и свой собственный штат, —
режут с соблюдением ритуальных методов. Только часть этого мяса получает ярлык
«кошерного», при этом в продаже находится много некошерного мяса, как в Нью-Йорк
Сити, так и Нью-Джерси. Немало мяса крупных животных поступает в продажу от
животных, перенесших безумный испуг и страшные стрессовые мучения перед
смертью. Так, например, коровам надевают на ноги кандалы, а затем поднимают за
задние ноги в воздух лебедкой в полном сознании перед тем, как им перерезать горло.
Лозунг о «религиозной свободе» и кампания нападок на тех, кто, якобы, атакует
ритуальный забой животных по иудейским принципам, довольно широко практикуется
в США, и в Британии, и во многих других странах. На самом же деле ясно и очевидно
для любого сострадательного человека, что не надо быть обязательно антисемитски
настроенным человеком, чтобы протестовать против того, что делается сегодня с
животными от имени ортодоксального иудаизма. И, к счастью, надо отметить, что
раздается немало откликов самих евреев, поднимающих свой голос против такой
практики. Никакие заявления официальных лиц о религиозной свободе не могут
простираться так далеко, чтобы оправдывать причинение боли животным соблюдением
религиозных традиций.
4. Становимся вегетарианцами или как уменьшить одновременно страдания
животных и голодание человечества
Теперь, когда мы уже поняли природу спесиецизма и увидели, чем грозят его
последствия животным, настало время, чтобы задаться вопросом, что же нам теперь
делать? Конечно, имеется множество вещей, которые мы можем и должны делать в
связи с этим и простым, и сложным явлением, к осознаванию которого шли мы
несколько тысячелетий. Мы должны, например, писать нашим политическим
представителям о дискуссии, развернувшейся в этой книге, мы должны