Достоин виселицы вор.
Где грех, там и расплата». —
«Такого приговора
не допускает наш закон, —
цыгане лезли на рожон, —
нельзя повесить вора
поскольку, сударь, вешать нас
монарший запретил указ,
и чтите вы корону».
К преступнику, однако, строг,
коварный Дракул превозмог
подобную препону;
велел своим клевретам
сварить виновного в котле,
и живших на его земле
цыган созвал при этом.
Как соучастники вины,
цыгане были все должны
есть варево с костями.
Другой послушайте рассказ.
Почтенный гость в недобрый час
был странными вестями,
ходившими в народе,
в злосчастный город привлечен,
и, видом кольев удручен,
пошел он к воеводе.
На кольях частых, словно лес,
висело множество телес,
отравленных распадом.
Не устрашившись никого,
сказал он честно, каково
дышать подобным смрадом.
Задет его словами
был Дракул, говорят, всерьез
и гостя выше всех вознес
над всеми головами.
И на колу своем смельчак
не мог почувствовать никак
отвратного зловонья.
Священник среди бела дня
явился, Дракула виня
в разврате беззаконья.
Он, дескать, слишком злобен,
избрал дурной, преступный путь,
и то, что отнял он, вернуть
он людям не способен.
Увещеванье за хулу приняв,
позвал злодей к столу
священника радушно.
Был с виду Дракул не свиреп,
крошил ему в тарелку хлеб,
ел крошки тот послушно,
ловил за крошкой крошку,
казалось, даже на лету,
прилежно поднося ко рту
обеденную ложку.
А Дракул говорит: «Ответь!
Тот, значит, не спасется впредь,
кто на чужое льстится,
и не уйдет он от суда?»
Ответствовал священник: «Да!
Такое не простится». —
«Ешь не мои ли крохи, —
заметил Дракул, — ты со мной?
Ты обличен своей виной.
Твои делишки плохи».
Так, приглашен сперва к столу,
поп оказался на колу
по воле негодяя,
а Дракул повелел созвать
на пир отборнейшую знать,
ответить заставляя
всех на вопрос опасный,
который, в сущности, таков,
чтобы сорваться с языков
мог помысел негласный;
спросил он избранных господ,
кто помнит, сколько воевод
Валахией владело;
и каждый называл, как мог,
число властителей и срок
земного их удела.
Так воевод немало
припомнили наверняка;
у юноши и старика
число не совпадало;
кому что в голову пришло,
однако точное число —
по-прежнему загадка;
попробуй всех перебери!
Один сказал, десятка три,
другой, что два десятка.
Не находя ответа,
свел их число юнец к семи
перед знатнейшими людьми;
была их песня спета.
Рек Дракул: «А по чьей вине
сменилось в бедной сей стране
властителей так много,
как это было до сих пор?
За этот гибельный позор
судить вас нужно строго».
Старейших и юнейших,
всех без изъятья осудил;
на колья Дракул посадил
пятьсот мужей знатнейших.
Бабенка с Дракулом жила
и оказалась тяжела.