– Представь себе, – произнес Африканыч. – Своими глазами видел.
– Сла-авно, – протянул Сева. – Итак, что нам это дает?
– Надо посмотреть Уложения о наказаниях, – посоветовал Самсон Африканыч.
– Да что их смотреть, ежели я их почти наизусть знаю… – Сева подумал малость, а затем процитировал: – Раздел «О преступлениях против чести и целомудрия женщин». Статья об установлении ответственности за растление девицы, не достигшей четырнадцати лет… Нет, не подходит… Об изнасиловании лица женского пола… Не подходит… – Долгоруков собрал лоб в морщинки. – Вот: похищение и обольщение женщины или девицы!
– Он ее не похищал, Сева, – заметил шефу Неофитов.
– Знаю, – отмахнулся от друга Долгоруков. – Но обольстил! Наверняка особнячок, где проживает эта твоя…
– Не моя, Сева, и я не хотел бы, чтобы ты…
– Не перебивай! – Долгоруков продолжил мысль: – Эта твоя…
– Да не моя, Сева, и я как раз об этом хотел с тобой поговорить…
– …Наталия Георгиевна… был приобретен на средства Феоктистова. И теперь старик просто принуждает ее обольщением отрабатывать свои денежки. Понимаешь? Принуждает!
– Сева, я бы хотел попросить тебя…
– Да ты дослушай! – снова не дал досказать Африканычу Всеволод Аркадьевич. – Согласно Уложению о наказаниях за обольщение наказание отягощается в том случае, ежели эти действия совершены лицом, от которого женщина непосредственно зависит. Это может быть ее начальник, опекун, человек, на чьи средства она существует… – Сева уже повеселевшими глазами посмотрел на друга: – Понимаешь?
– Да, – коротко ответил Африканыч.
– Эта Наталия Георгиевна, несомненно, зависит от Феоктистова. В материальном плане. Ведь она его содержанка. И при ее отказе доставить Феоктистову известное удовольствие он возьмет да и потребует вернуть ему денежки за дом. Такой скупердяй, как наш фигурант, не мог записать дом на ее имя, ведь так?
– Так, – согласился Самсон Африканыч.
– Но ты на всякий случай узнай, на кого записан дом, хорошо? – попросил Всеволод Аркадьевич.
– Будет сделано, – ответил Неофитов.
– Лады… Значит, у нас имеется что? – задал, сам себе вопрос Долгоруков и сам же ответил: – А у нас имеется обольщение бедной женщины путем принуждения ее совершать действия, порочащие ее честь и целомудрие, ввиду полной материальной зависимости от лица, принуждающего к этим действиям… Это уже тюремный срок, Африканыч! Сидеть этому Феоктистову на киче!
– Это еще не факт, что сидеть, – уныло заметил Самсон Африканыч.
– Не факт, согласен. Скорее всего, наш мильонщик никогда не будет сидеть на киче, – произнес задумчиво Сева. – Но нам этого и не надо! Нам нужен крючок, на который мы можем его зацепить. И он у нас имеется!