Стены были из широких необструганных досок, прочно увязших в песке. Стропила над головой Андреа ломились от весел, свернутых парусов и рулонов брезента. Здесь же был и старый белый понтон, скутер стоял на катках, на стене висела резиновая лодка. В одном углу стопкой была сложена выцветшая кипа голубых брезентовых чехлов от лодок, со стропил клоками свисала многолетняя паутина.
Дождь с глухим грохотом бился в единственное крохотное оконце и барабанил в жестяную крышу над головой. Замерзшая, дрожащая и насквозь мокрая Андреа обхватила себя руками и стала оглядываться в поисках пляжного полотенца. Она нашла что-то похожее под сиденьем скутера, но как только она нагнулась, чтобы поднять его, зазубренный столб света под гневный рокот грома прорвался сквозь тучи.
Дверь распахнулась, и Андреа кинулась закрывать ее, не осознав еще, что ветер здесь ни при чем. Зак Прескотт стоял на пороге. Его промокшая до ниточки рубашка приникла к рельефной, мускулистой груди. Темные волосы под дождем стали почти черными. Даже на его ресницах и бровях россыпью поблескивали капли, когда он повернулся, чтобы закрыть дверь.
У Андреа перехватило дыхание. Она попыталась что-то сказать, но слов не было. Зак даже и не пытался. Его губы сложились в твердую, прямую линию, а глаза были устремлены на Андреа. Казалось, что снаружи мир распадется на части, растерзанный ослепительными клыками молний и скрежетом грома, если стихия не укротит свою дикую, беспощадную ярость. А внутри, в крохотном домике, — ни движения, ни звука, только глубокое прерывистое дыхание мужчины и женщины.
Андреа знала, что видел Зак, когда, стоя всего в нескольких футах, рассматривал ее с ног до головы. Формы ее груди были подчеркнуты мокрой хлопковой блузкой, соски выступали твердыми бугорками, натягивая мягкую ткань. Юбка обвисла тяжелыми, пропитанными водой складками, которые облепляли бедра. Все это Зак вбирал в себя взглядом, но Андреа не могла представить себе, о чем он в этот момент думал. А думал Зак о том, что она выглядит так, словно только что вынырнула из морской пучины. Дар природы, загадка, искус, подброшенный волной на берег.
Зак стоял неподвижно, сжав бока ладонями, и вбирал в себя ее облик. Единственное, что нарушало неподвижность этой фигуры, была грудь, которая то поднималась, то опадала в такт его частому дыханию. Еще один огненный столб света распорол небо и разрушил чары, окатив все на мгновение дневным светом. Они стояли и смотрели друг на друга через это пространство, осужденное прежде на вечный полумрак. Свет померк, и в сомкнувшейся вокруг тьме Зак двинулся навстречу Андреа.