Тогда Люччи почти бегом обогнала его и встала на пути.
— Ну пожалуйста, милый, выслушай меня! Я ни в чем не виновата, правда. Это все Зиг! Он сегодня какой‑то странный. Я никак не ожидала, что он набросится на меня…
Вынужденно остановившийся Арни прищурился.
— Сегодня? Выходит, прежде он таким не был?
— Что ты! — быстро произнесла Люччи, радуясь, что он не отказывается разговаривать. — Зиг был сама любезность. Стул отодвигал, когда я садилась, ручку це… — Она осеклась, сообразив, что про целование руки лучше промолчать. — Гм… А тут вдруг словно взбесился.
Ноздри Арни гневно раздувались и опадали.
— Значит, ты давно знакома с… Зигом? — Произнесено это было таким тоном, словно речь шла о ядовитой гадюке.
— Примерно с месяц, — с готовностью ответила Люччи, не замечая подвоха. Она чувствовала себя без вины виноватой. Действительно, ей не в чем было себя упрекать, однако Арни полагал, что застал ее с любовником, и осознание этого порождало чувство ложной вины. Поэтому на вопросы Арни она отвечала, будто оправдываясь. Поскольку он молчал, Люччи добавила: — Собственно, как ты уехал, так я с Зигом и познакомилась.
— Вот как? Интересно — где? — От тона Арни веяло арктическим холодом.
— Здесь. Нас представила друг другу Берта. Услышав это, Арни задохнулся от негодования.
— Берта?! Моя мать?! Да ты… ты… — Казалось, его душит собственный гнев. — Как ты смеешь приплетать своим шашням мою мать?!
Люччи вспыхнула.
— Никаких шашней я не заводила! А Берта действительно познакомила меня с Зигом, когда тот приехал к ужину. Рано или поздно это все равно произошло бы. А если бы ты не уезжал так часто, то и сам присутствовал бы тогда в столовой.
— Все равно произошло бы? — с оттенком угрозы процедил он.
— Конечно. Ведь Зиг приходится Берте племянником… а тебе, очевидно, двоюродным братом или что‑то в этом роде?
— Ты меня спрашиваешь?
— А кого же еще? Зиг принадлежит к вашей семье, поэтому тебе лучше знать степень родства с ним.
Повисла пауза. Чуть склонив голову набок, Арни разглядывал Люччи, будто впервые видел. Однако его внешнее спокойствие было обманчивым. Когда он заговорил, у Люччи мороз пошел по коже.
— Надо же, какая изобретательность! Признаться, ты меня удивила. Получается, я совсем тебя не знал…
— О чем это ты? — спросила Люччи, охваченная внезапным предчувствием чего‑то очень, очень плохого.
Арни саркастически рассмеялся.
— Будто не понимаешь!
— Н‑нет, — с запинкой произнесла Люччи.
— Боже мой, какое лицемерие!
— Да почему ты так думаешь? Он махнул рукой.
— Тут и думать нечего. И так все ясно.