-- На ближайших к дороге рельсах, справа,-- вон там, вверх по линии. А что касается Лутфуллы, высокий такой человек с перебитым носом, ходит с персидской борзой собакой...
Юноша быстро ушел будить одного молодого ревностного полицейского, ибо, как он говорил, железная дорога понесла много убытков от хищений на товарной станции. Махбуб Али усмехнулся в свою крашеную бороду.
-- Они будут расхаживать в сапогах и шуметь, а потом дивиться, куда девались факиры. Очень умные ребята -- и Бартон-сахиб, и Юнгсахиб.
Он в бездействии постоял несколько минут, ожидая, что они в пылу усердия побегут по линии. Через станцию проскользнул порожний паровоз, и Махбуб заметил молодого Бартона в будке машиниста.
-- Я был несправедлив к этому младенцу. Он не совсем дурак,--сказал себе Махбуб Али.--Ловить вора на огненной повозке -- это что-то новое.
Когда Махбуб Али на рассвете приехал в свой лагерь, никто не счел нужным сообщить ему о ночных событиях. Никто, если не считать конюшонка, которого недавно повысили в разряд слуг великого человека и которого Махбуб позвал в свою крошечную палатку помочь в укладке.
-- Мне все известно,-- зашептал Ким, склонившись над седельными сумками.--Два сахиба подъехали на поезде. Я бегал туда и сюда в темноте по ту сторону платформ, а поезд медленно двигался взад и вперед. Они набросились на двух людей, сидевших под этой платформой... Хаджи, что мне делать с этой пачкой табаку? Завернуть ее в бумагу и положить под мешок с солью? Хорошо... и сбили их с ног. Но один человек ударил сахиба факирским козлиным рогом. (Ким говорил о соединенных рогах черной антилопы -- единственном вещественном оружии факиров.) Показалась кровь. Тогда другой сахиб сначала оглушил своего противника, а потом ударил человека с рогом пистолетом, выпавшим из руки первого человека. Все они бесновались как безумные.
Махбуб улыбнулся с блаженным смирением. -- Нет, это не столько дивани (безумие или дело, подлежащее рассмотрению гражданского суда,-- слово это имеет два значения), сколько низамат (уголовное дело).
-- Пистолет, говоришь? Добрых десять лет тюрьмы.
-- Тогда оба присмирели, но, я думаю, они были полумертвыми, когда их втащили на поезд. Головы их качались вот так. И на путях много крови. Пойдем поглядим?
-- Кровь я и раньше видывал. Тюрьма -- верное место... И, конечно, они назовут себя вымышленными именами и, конечно, быстро их никому не сыскать. Это были мои недруги. Должно быть, твоя судьба и моя висят на одной нитке. Вот так рассказ для целителя жемчугов! Теперь управляйся с седельными сумами и кухонной посудой. Выгрузим лошадей и прочь, в Симлу.