Быстрый взгляд. От него, казалось, воздух взвизгнул, словно самолет перешел порог сверхзвуковой скорости.
— Она считает, что он в тебя влюблен.
И вновь ни фанфар, ни громкого аккорда, хотя в голове у Эли все как-то слишком шумно обвалилось. Что там могло упасть? Два серванта и один комод?
— Еще лучше…
Эля побрела к своей парте. Минаева с Доспеховой обсуждали Элю. Льды Антарктики тают, белые медведи завели дружбу с пингвинами. С чего вдруг у них нашлась такая тема для разговора? Других нет? Про бабочек там, про белочек… Про отметки, опять же…
— Эй, Сухова!
Нет, все-таки странное сейчас время. Если бы не апрель, если бы не день рождения Ленина…
— Элька! Чего, не слышишь, что ли?
Кричала Тихая. Вообще она очень шумная, если уж на то пошло. Это, наверное, как с Тихим океаном или Гренландией. Кто-то там переплыл океан — ни одного шторма, вот и назвал «Тихим», а шумнее его только если море Бурь на Луне. Гренландия тоже никакая не зеленая страна. Хотя в свете ближайшего глобального потепления, может, и позеленеет. Но на Тихую потепление не распространяется.
— Не слышу, — обиделась Эля. Что-то ее за последнее время задергали.
— И не видит, — из прекрасного далека хохотнул Максимихин.
Эля глубоко вздохнула, сдерживаясь, чтобы не обернуться и не ответить, села за свою парту. И обнаружила через проход Севку. Он раскачивался на стуле, со странной ухмылкой поглядывая на Элю.
— А тебе чего? — грубо спросила она, тоже пытаясь выровнять тетради, учебники и дневник на столе. Не получилось, углы торчали.
— Просили передать.
Щелчком пальцев отправил на ее парту записку.
«Придешь ко мне двадцать второго? Н.» С виньеточками, с характерным закруглением букв.
Доспехова.
Костыльков все еще смотрел на нее, развалясь на стуле. Влюбился, что ли?
— А это правда, что у тебя с Максимихиным роман? — спросил и коротко хохотнул.
— Да пошел ты! — успела только сказать Эля, как перед ней возникла Валька с Ганной Подземельной.
Тихая загадочно улыбалась, сильно прижимая к себе Ганну.
— Мы тут подумали, — начала Валька и сорвалась на смех. За ней захохотала Подземельная. — Короче, приходи… — протянула Тихая сквозь хихиканье. — Я потом скажу куда…
От неожиданности Эля приподнялась. Ничего себе раскладец…
Ничка смотрела на нее. Она ждала ответа.
Валька с подружкой уходили. Они свое дело сделали.
«Ну?» — спрашивал взгляд Нички.
Все опять смешалось. То никто на нее внимания не обращал, а то вдруг такой обвал штукатурки. Могли бы хоть разнести свои приглашения на день, дали бы подумать. Потому что не могла она вот так, прямо сейчас отказать самой Доспеховой. Не злилась она на Ничку, ни за ту драку и вообще ни за что. Не виновата была первая красавица класса ни в чем. А попасть к ней на праздник было бы здорово. Это все равно что внезапно получить приглашение на прием к президенту. Кто от такого счастья отвернется? Минаева говорит, что Ничка Элю защищала. Сама Минаева к ней идет, и хоть они не друзья…