Сегодня джигитовки может и не быть. Плац разбит, в грязи ковыряются унылые вороны.
— Можно я подругу приведу? — тихо спросила Эля.
Вряд ли Ничка сидела на лошади. Это будет великолепный подарок.
— Лучше друга, — Электроник вывернул тачку на гору отработанных опилок и остановился передохнуть. — Чего я тут один страдаю?
Альке и правда не везло — он был единственный парень в прокате, а потому его эксплуатировали, заставляли таскать седла, ведра с водой, груженные мокрыми опилками тележки.
— У нее день рождения, я хочу сделать подарок.
— Коня, что ли? — хихикнул Алька.
— Тебя, — огрызнулась Эля.
С Электроником легко было ругаться. Слова рождались сами собой. Перебрасываться репликами они могли часами.
— Ну, подари меня, — легко согласился Алька. — Я ее заставлю денники отбивать.
— Купи сертификат, — ухитрился вклиниться в их ругань Миша. — На одно занятие. Попроси у Петровича. Он бумагу выпишет, а ты заплатишь. И приводи ее, когда захочешь.
Эля подсчитала в уме. Двадцать второе — четверг, можно на ближайшую субботу договариваться.
— Навернется она в свой день рождения и заработает сотряс. Хороший подарочек, — мечтательно протянул Электроник.
— Это ты у меня сейчас сотряс заработаешь, — прошипела Эля.
— Память на всю жизнь, — Алька смотрел в предзакатное весеннее небо.
— И память тоже, — с угрозой в голосе приблизилась к нему Эля.
— Шла бы ты к Петровичу, пока он не уехал, — все так же изящно вклинился в их препирательства Миша. — Деньги есть?
Деньги были. Это потом их не будет. На продукты. Но кого кроме папы волнуют продукты?
Эля теперь постоянно ходила в магазин. Отец не успевал. Он вообще ничего не успевал. Мать не появлялась. Не хотела. Разводиться она тоже не хотела. Отец не настаивал.
Кто же у них раньше ходил за продуктами? Что-то Эля не замечала этого. Они просто появлялись. Чего сейчас появляться не хотели?
К сертификату стоило еще купить розу, но на нее денег не хватало. Придется просить у мамы, а это процесс сложный, душувынимающий. К тому же мама в очередной раз пообещала больше не появляться в их квартире. Потому что ее там все раздражало. И не только папа. Эля тоже. Она была слишком похожа на отца.
В четверг после уроков Минаева снова топталась на ступеньках школы.
— Слушай… — начала она.
Взгляд у Машки в последнее время стал непонятный. Словно она о чем-то задумалась и никак не может выбраться из этого состояния. Домой не шла. Почему-то. И кто только догадается почему?
— Слушай… Пойдем ко мне! — попросила Минаева.
— Зачем?
— Потом вместе в гости.
— Мне надо за подарком зайти и переодеться.