Опять стало казаться, что его уже выследили и что попытка изобразить, будто он поселился в гостинице «Латвия», была напрасной. Может, он ошибался, полагая, что женщина с ярко накрашенными губами не выполняет задания полковников? Может, они уже ждут в темноте на кладбище, ждут момента, когда обнаружится завещание майора? Валландер гнал эти мысли. Потому что тогда у него остается единственный выход — бежать в шведскую миссию, но он знал, что не сможет этого сделать.
Часы на колокольне пробили десять. Он ушел с заднего двора, внимательно осмотрел улицу и поспешил к маленькой железной калитке. Несмотря на все его предосторожности, она тихонько скрипнула. Редкие фонари едва озаряли стену кладбища. Он стоял неподвижно и слушал. Все было тихо. Он осторожно пошел к боковому нефу, откуда в первый раз выходил из церкви вместе с Байбой Лиепой. Снова возникло чувство, что за ним следят, что сыщики где-то спереди, но поскольку он ничего не мог сделать, то дошел до церковной стены и принялся ждать.
Рядом с ним бесшумно возникла Байба Лиепа, как будто материализовавшись из темноты. Он вздрогнул. Она что-то прошептала, он не разобрал что. Затем быстро потащила к двери бокового нефа, и тогда Валландер понял, что она ждала его в церкви. Она открыла дверь большим ключом и направилась к алтарю. Под высокими церковными сводами лежала кромешная тьма, Байба вела его за руку, будто слепого, а он не мог понять, как она ориентируется в темноте. За ризницей находилось складское помещение без окон, на столе стояла керосиновая лампа. Здесь она и ждала его, на стуле лежала ее шуба, и, к его удивлению и умилению, рядом с лампой она поставила фотографию майора. На столе были термос, несколько яблок и кусок хлеба. Как будто она приглашала его на последнюю тайную вечерю, и он спросил себя, как быстро их найдут полковники. Интересно, какое отношение она имеет к церкви, верит ли она в Бога, в отличие от покойного мужа, ведь он знает о ней так же мало, как когда-то знал о майоре.
Когда они вошли в комнату за ризницей, она крепко обняла его. Ее руки железным обручем сомкнулись за его спиной. Он заметил, что она плачет и что она разгневана и опечалена.
— Они убили Инесе, — прошептала она. — Они убили всех. Я думала, тебя тоже убили. Когда Вера связалась со мной, я решила, что все кончено.
— Это было ужасно, — сказал Валландер. — Но теперь не будем вспоминать об этом.
Она с удивлением посмотрела на него и возразила:
— Мы всегда должны об этом помнить — иначе мы забудем, что мы люди.
— Я не имел в виду, что мы должны это забыть, — уточнил он. — Я только хочу сказать, что мы должны идти дальше. Печаль сковывает наши действия.