— Я бы не исключал этого. Два десятка человек, настроенных враждебно, в пылу битвы могут ударить нам в спину.
— Допустим, они смогут захватить корабль. И куда потом денутся?
— Я предлагаю не рисковать.
— Хорошо. Раздели их.
Узнав о решении Лукулла, Север усмехнулся:
— Осторожность никогда не повредит, Луций Лициний?
Вопрос не достиг ушей адресата, ибо легат не удосужился посетить марианцев лично. Приняв решение и отдав команду подчиненным, он сразу же выкинул из головы пленного трибуна и его людей. Север поинтересовался у Постумия, что тот думает о решении легата, но наткнулся на непроницаемую маску вместо живого лица. Трибун Гай решения командующего обсуждать не собирался. Истинный солдат. Итак, план Фимбрии полностью провалился. Что же теперь делать? Смириться и отдаться на волю судьбы? Что-то в последнее время все, к чему он прикасается, рассыпается в труху. Север не смог совладать с потоком эмоций, хлеставших через край.
— Вы — стадо упрямых баранов!
— Ты слишком много говоришь, марианец, — холодно ответил Постумий.
— Я римлянин! Такой же, как и ты. Мы должны сражаться против общего врага, а не друг, против друга!
— Вы, марианцы, все такие восторженные идиоты? Залили улицы Города кровью и при этом имеете наглость утверждать, что вы такие же римляне? Вы убили моего брата. Будь моя воля, я изрубил бы тебя на мелкие куски.
— Что тебя останавливает? — мрачно спросил Север, не став заниматься очередным сравнением, кто больше зарезал римских граждан.
— Легат излишне великодушен.
— Что тебя останавливает? — повторил вопрос Квинт, — ты можешь убить меня и доложить, что я пытался бежать.
— Не провоцируй меня, марианец. Юпитер свидетель, у меня руки чешутся.
— Я не убивал твоего брата.
— Ты марианец.
Понятно. Дальнейшая дискуссия бессмысленна.
— Зачем разделять нас? Если мы безоружные узники, окруженные врагами, которые жаждут нашей крови сильнее, чем крови Митридата, разве мы в силах повредить вам?
— Потому что, как я уже сказал, легат излишне великодушен. Вам вернут оружие. Ты хотел сражаться с Митридатом? Лукулл дарует тебе такую возможность.
Квинт был вынужден признать, что происходящее с трудом поддается осмыслению. Похоже, единственно возможный выход — прекратить бороться с судьбой. Будь, что будет.
Его определили на египетскую пентеру "Три Хариты", которой командовал триерарх Нефер, судя по имени — чистокровный египтянин. Однако он прекрасно говорил на общегреческом языке, и всем своим внешним видом, манерами, одеждой, не отличался от эллина. Вот он — отголосок великого передела мира, смешения народов, задуманного Александром. Один народ, один царь, один бог.