– Я считаю, что подобные выяснения отношений правильней проводить один на один, – отчетливо произнес Лопатин, взвешивая в руке еще один стул. – А то что же получается, забьете человека до смерти и знать не будете, на ком смертный грех лежит. Так что трое на одного как–то не по–божески. Ну а коль вы моих слов не поймёте, так я сейчас городового кликну, благо он на улице подле кафе стоит.
Его оппоненты, то ли сочтя аргументы достойными внимания, то ли опасаясь осуществления угрозы, связываться с ним не пожелали. Предварительно вывернув карманы у лежащего на полу человека, незадачливые бойцы покинули бильярдную, волоча под руки оглушенного товарища.
Увидев, что девушка, послужившая поводом для его вмешательства, покинула кафе, Саша проводил отступивших неприятелей взглядом и, подошел к их жертве, протянул ему руку:
– Вставайте, сударь. Ваши враги уже ушли. Вам врача пригласить или сами оклемаетесь?
— Спасибо тебе, добрый человек, — небрежно, можно сказать, свысока, бросил ему парень, безуспешно пытаясь пристроить на место полуоторванный рукав некогда белой, а ныне очень пыльной чохи. – Ты этих несчастных от смерти спас!
— Простите, уважаемый, — очень неуверенно пробормотал Лопатин. — Но, насколько я видел, это вас убивали до смерти?
— Э–э–э… дарагой! – усмехнулся парень, расшатывая, вышедшую из сустава челюсть. — Это пока я на полу лэжал, они жывые были! А как бы я встал, тут же бы их зарэзал!
Не зная, что сказать, Александр на некоторое время ошеломленно замер. Его собеседник, сочтя, что состояние подобно внешнему виду, а внешний вид вполне приемлем, если не для визита к царю, то, как минимум, к губернатору, с видом человека, оказывающего величайшую милость, протянул Саше руку:
— Представыться хачу! Бакури Джавахов меня зовут! Так что тэпэрь никого не бойса, мэня тут каждый собака знаэт!
Лопатин, немного сомневаясь, что помимо собак его нового знакомца знает кто–то еще, назвав свою фамилию, на рукопожатие ответил и уточнил. — Коммерсант. Меха и масло. Надеюсь, с вами всё в порядке?
— Канэчна! Со мной всэгда всё в парадке! — молодой человек, закончив отряхивать чоху от пыли, принял чрезвычайно горделивую позу.
— Прошу меня простить, если я невольно вмешиваюсь в тонкие материи, — слегка усмехнувшись, продолжил Саша. — Надеюсь, я не обижу вас, если поинтересуюсь, что послужило причиной конфликта?
— Эты опрычники мэня за мои убеждэния убит пыталис! – гордо вскинул голову Джавахов. — Я – анархыст и горжус этым!
— Тогда, я счастлив, что помог вам, — Лопатин, сдерживая смех от подобного объяснения, отвесил легкой поклон. — Но, к сожалению, мы не можем составить знакомство. Я, конечно, всецело далёк от анархизма, но две недели за него в Одесском тюремном замке отсидел…