Стоило мне подумать о том, что лучше уж шел бы снег, как капли обернулись крупными белыми хлопьями и случилась «чудесная» метель. Она, точно соль Ядовитого моря, укрыла рыже-красную землю белым налетом, который не продержался и часа — из-за облаков выглянуло солнце и растопило всю эту красоту.
Я быстро понял, что ошибся в расчетах и к вечеру в Крусо не попаду. Окажись земля замерзшей, это было бы вполне возможно, но дорога размокла, и гнать по ней лошадь не имело никакого смысла.
Проповедник это тоже понял, но помалкивал, поглядывал на солнце. И наконец, уже к вечеру предложил:
— Деревеньки по пути встречаются. Переночуем в одной из них? Местные довольно дружелюбны. Ведь уже понятно — ты окажешься в городе не раньше середины завтрашнего дня.
— Предпочитаю постоялый двор, а не крестьянский дом.
— Все дворы забиты паломниками, пилигримами и сумасшедшими. Вчера мы едва нашли место для ночлега. Что ты имеешь против крестьян?
— Я верю в доброту людей, Проповедник, но гораздо меньше, чем прежде. За мою жизнь четырежды меня пытались убить во время таких вот ночлегов. Один раз, потому что я страж, в другой — потому что понравился мой конь, в третий — из-за пряжки на ремне и двух серебряных монет в кошельке.
— А в четвертый? — уточнил он, когда я замолчал. — Ты сказал, что четыре раза.
— Не знаю причины. Тот умник умер прежде, чем успел поведать мне ее. В общем, я не слишком жажду наступить на те же грабли в пятый раз. Это уже слишком. Даже для меня.
— А если не будет постоялых дворов?
— Что-нибудь придумаю. Лес под боком.
Я обогнал несколько групп странников — уставших, изможденных, но вдохновенно шагающих в Крусо, точно околдованные.
— Вера творит чудеса. — Проповедник с жадным любопытством рассматривал их лица.
— Вера в слова маленькой девочки и слухи, которые их преумножают. Сколько этих блаженных останутся лежать на обочине из-за холода, болезней, переутомления и встречи с дурными людьми? По мне, это больше напоминает сумасшествие, а не веру.
— Не согласен с тобой. — Он осторожно потрогал проломленный висок, затем глянул на палец. — Вера на то и вера. Если бояться за свою жизнь, то конечно же надо сидеть дома. Но следует что-то сделать, чтобы попасть в рай. Не всем открываются эти врата и прощаются грехи.
— То есть, по логике, лучше погибнуть в пути и обрести вечное блаженство на небесах?
— А разве нет?
Я покачал головой:
— Проповедник, я как никто иной верю в чудеса, ад, рай, демонов, ангелов, души и воскрешение Христово. Сюда можешь добавить потоп, исход из хагжитских земель, знамения, огненные дожди и что там еще написано в библии по другим важным поводам. Но я готов поспорить, как специалист по душам, что нельзя получить ключ от рая, сдохнув в пути от тифа, если ты наслушался басен, которые не имеют ничего общего с верой.