— И без всякого волшебства, — пробормотал себе под нос мой недруг.
Теперь к городской святыне продвигаться стало гораздо легче — на прямой дороге, свободной от людей, мы лишь дважды посторонились, пропуская запоздавших благородных господ.
Далеко-далеко гулко ударили часы на новой ратуше, и их бой подхватили колокола. Торжественная месса началась. Охрана, пускавшая на основное действо, оказалась куда более внушительной — кантонские наемники, с ними трое альбаландцев и пара клириков в простых серых рясах. Все те, кто не смог попасть на площадь, заняли соседние улицы, крыши окрестных домов и даже деревья.
— Только по приглашениям, — сказал мне чернобородый, похожий на медведя наемник.
— Мы стражи, — ответил я.
— Вижу, что стражи. Но приказ пускать только по грамотам, на которых печать бургомистра, — ничуть не смутился тот. — Есть грамота?
— Есть кое-что получше, — ответил я и достал перстень, подаренный мне в Вионе.
— Купить, что ли, хочешь? — опешил тот.
— Погоди, добрый человек. — Клирик, прислушивавшийся к нашему разговору, протянул руку. — Дай посмотреть.
Я положил безделушку ему на ладонь.
— Я личный духовник его высокопреосвященства. И помню это кольцо. Оно действительно когда-то принадлежало ему. Тебя пригласил кардинал?
— Нет, — не стал я лгать, чувствуя, как напрягся Вальтер. — Но когда-то я оказал услугу его высокопреосвященству и уверен, что он помнит меня. Я и мой друг хотим присутствовать на столь важном богослужении.
Клирик кивнул лысой головой:
— Что же, я понимаю ваше желание. Кто я такой, чтобы мешать приобщиться к чуду и Господу.
— Но приглашение… — попытался заспорить подошедший капитан наемников.
— Этот человек сделал хорошее дело для Церкви и лично его высокопреосвященства. Вы желаете потом объяснять кардиналу, почему он не был допущен на богослужение?
— Конечно нет!
— Тогда пропустите их.
Кантонец неохотно махнул своим людям, и те подняли алебарды, открывая дорогу.
— Все куда легче, чем я ожидал, — усмехнулся колдун, когда охрана осталась далеко позади.
Проповедник, все это время точно тень следовавший за мной, наконец-то дал волю своим эмоциями:
— Ты многого не ожидаешь, чертов ублюдок!
По счастью, кроме меня, его никто не слышал.
— Что теперь? — спросил я.
— Ты свое дело сделал, ван Нормайенн. Можешь наслаждаться представлением. А мне надо подобраться к кардиналу как можно ближе.
Но я не дал ему уйти, положив руку на плечо.
— Не так быстро. Ты пришел вместе со мной и уйдешь со мной.
— Как знаешь. Только не мешай, — легко согласился он.
— Это было бы проще осуществить, если бы ты рассказал, что собираешься сделать.