— Смешно… — грустно сказала Вера. — Но не очень. Я не с приветом и не святая. И при иных обстоятельствах не знаю, что бы с тобой сделала. Нет, в волосы бы, пожалуй, не вцепилась — не то воспитание, но с лестницы бы спустила… А теперь только усталость какая-то… Будто все перегорело внутри. Пожалуй, и впрямь скоро буду готова отдать все свое. Даже мужа.
— Конечно, — понимающе улыбнулась Анжелика, — чего вам расстраиваться с таким любовником!
— Он мне не любовник. Так, случайный человек. Хотя и очень хороший! — устало сказала Вера.
Анжелика присмотрелась к Сергею:
— Ты случайно не из кино?
Сергей вздрогнул:
— Нет. Совершенно не случайно — нет!
— А вроде похож на какого-то артиста. Красивый мужик…
Анжелика взглянула на часы, висевшие над камином, и заплакала:
— Надо же, до Нового года два часа! А у меня вся жизнь разбита!
Вера мягко сказала:
— Девочка, Павловский лишь эпизод в вашей жизни! У вас все впереди, вы еще будете счастливы!
— Спасибо! — сквозь слезы улыбнулась Анжелика. — Ну, я, пожалуй пойду!
Она, пошатываясь, направилась к дверям.
Вера растерялась и кинулась к Сергею:
— Куда она пойдет в таком виде? Пьяная ведь! Нельзя ее так отпускать.
На вопрос, сможет ли ее кто-нибудь забрать, Анжелика ответила, что есть некий Дима, который давно в нее влюблен.
Сергей предложил осчастливить Диму и позвонить ему.
Анжелика по телефону договорилась с кем-то о встрече. Кстати, после звонка она явно повеселела. Сергей вызвал ей такси и вышел проводить до машины.
* * *
«Ну вот все и разбилось окончательно… Как старые елочные игрушки, которые уже никогда не склеишь, как ни старайся… Осколки прошлой жизни!» — вздохнула Вера.
В прихожей хлопнула дверь — вернулся Сергей.
Он сел рядом с ней. Они долго молчали, потом она сказала:
— Удивительно… Мне кажется, ты знаешь обо мне все интимные подробности — сначала прочел дневник с откровениями, а теперь даже познакомился с любовницей моего мужа!
— Мне жаль, что так произошло.
— Ничего… Как видишь, я не глотаю валидол и не закатываю истерики. Потому что я не сегодня узнала о том, что муж мне изменяет. И я не сегодня поняла, что, по сути, мы давно стали друг для друга чужими людьми. По большому счету вся эта история для меня ничего не меняет.
— Вера, тебе хорошо с ним? Прости, если этот вопрос тебя обидит…
Но она не обиделась. Она теперь вообще не чувствовала обиды или раздражения, а только доверие и нежность к нему. И все-таки не могла ответить ему честно… Например, так — что в отношениях с Павловским ей давно очень тесно. Словно бы она — уже не она, а представления мужа о ней. Она видит себя глазами Павловского, и то, что она видит, ей не нравится. Муж — известный режиссер, ведь это, в каком-то смысле, диагноз. Павловский будто бы давно провел кастинг на роль своей жены, выбрал Веру, и она с тех пор играет роль в этой постановке, за давностью лет превратившейся в дешевый сериал, лишенный смысла. Но Павловский ничего не замечает. Даже странно — не бездарный в сущности человек — его отдельные фильмы поражают глубиной и талантом, а в жизни не способен заметить, что их брак — давно уже «хорошая мина при плохой игре». Хотя, может, он просто не хочет замечать.