Все присутствующие затаили дыхание, глядя на прекрасную невесту. Сегодня ее пышные волосы были расчесаны на прямой пробор и, собранные на затылке, длинными крутыми локонами спускались по спине. Белоснежное кружевное платье, шлейф которого тянулся за ней, как мантия юной царицы, своей изысканной простотой подчеркивало безупречную осанку высокой, стройной фигуры Долли. На шее и в ушах княжны играли ярким блеском изумруды, но при виде диадемы, сияющей на голове девушки, дамы тихо ахнули. Сверкающий нимб над темными волосами невесты, из-под которого мягкими волнами спускалась расшитая вуаль, делал ее лицо идеальным, а зеленые камни, переливающиеся в диадеме, оттеняли огромные, прозрачные зеленые глаза красавицы.
— Теперь понятно, почему англичанин сделал предложение в первый же день, — хмыкнула великая княгиня, — не знаю, смог бы он пробиться в очереди с предложением руки и сердца через неделю. Наша Долли ослепительно красива, да и богата, у них таких невест днем с огнем не сыщешь.
— Като, я знаю, что ты — патриотка и не любишь англичан, но пощади своего брата, принц-регент опять будет жаловаться на твой острый язык, — смеясь, попросил император, подходя к сестре.
Из царских врат навстречу молодым вышел отец Афанасий, он трижды благословил их, и служба началась. Шафером герцога стал Алексей Черкасский, он не только держал венец над головой жениха, но и тихо переводил ему слова батюшки. Венец над головой Долли держал граф Ливен.
Пока священник трижды менял кольца новобрачным, герцог поглядывал в лицо своей невесты — он до сих пор не мог прийти в себя, пораженный увиденным зрелищем, когда ослепительная красавица с открытым лицом, окруженным, как нимбом, сверкающей диадемой, шагнула ему навстречу на крыльце церкви.
Слушая слова на странном чужом языке, Чарльз про себя просил у Всевышнего отдать ему Долли навсегда. В этой просьбе, вырвавшейся из глубин его сердца, было всё, что он теперь желал. И сейчас он легко касался руки своей любимой, обмениваясь кольцами, и как молитву про себя твердил свою просьбу.
Алексей Черкасский перевел ему вопрос священника, и герцог подтвердил, что его решение вступить в брак свободно, и он не связан обещанием с другой женщиной, потом его невеста ответила священнику по-русски, и Чарльзу очень понравилось мелодичное звучание русской речи в ее устах. Они держали венчальные свечи, и огонек освещал безупречный профиль Долли — она опустила глаза и, казалось, впитывала слова молитвы, произносимые священником.
Церковный служка вынес чашу с вином, передал отцу Афанасию, и тот трижды подал ее новобрачным, а потом соединил их руки и повел вокруг аналоя. Чарльз сам не ожидал, что незнакомая церковная церемония затронет какие-то струны в его душе, но, глядя на одухотворенное лицо своей невесты, он почувствовал святое таинство момента и понадеялся, что Бог подарит ему настоящую жену, даже если придется проявить терпение и долго дожидаться этого момента.