Томазо-Тонти был старейшим моряком острова Эльбы, и его мнения, как человека опытного и вообще благоразумного, пользовались общим доверием, раз дело касалось моря. Кто бы ни прибыл в город — купец, трактирщик, рудокоп, — его первой заботой было разыскать Мазо, или Тонти — так как он известен был одинаково под обоими этими именами — и обратиться к нему со всеми своими сомнениями.
Сейчас толпа человек в двести окружала старого моряка; взрослые и дети держались так, чтобы не загораживать ему вида на море. Одни старики, — его сверстники, не стеснялись высказывать свои предположения, и Тонти не мешал им говорить, но сам высказывался очень мало и осторожно, чему и обязан был приобретенной им репутацией, так как всегда заставлял предполагать, что знает больше того, что высказывает. В данном случае из осторожности ли или потому, что действительно нелегко было остановиться на каком-нибудь определенном предположении, — но он упорно молчал, и его пасмурное лицо не предвещало ничего хорошего.
Весть о появлении иностранного судна не могла не привлечь на мыс порядочного количества женщин.
Большинство из них протеснилось, насколько можно было, ближе к старому лоцману, чтобы первыми узнать и распространить новость. Но, повидимому, среди самых молодых девушек была своя толковательница: по крайней мере человек двадцать самых хорошеньких из них окружило Джиту.
Надо сказать, что все население города составляли купцы, ремесленники и рыбаки, потом несколько чиновников, два-три священника, адвокат и доктор.
Губернатором острова был один высокопоставленный тосканец[9], но его посещения были очень редки, а его заместитель был слишком «свой человек», чтобы напускать на себя важность.
Подругами Джиты были купеческие дочери, умевшие немного читать, посещавшие иногда Ливорно[10] и водившие знакомство с ключницей заместителя губернатора, а потому считавшие себя выше любопытной толпы. Сама Джита тем влиянием, которое приобрела над своими сверстницами, обязана была лишь своим личным качествам, так как никому не было известно ни ее общественное положение, ни даже фамилия. Всего только шесть недель тому назад ее привез на остров и поместил к содержателю гостиницы, Христофору Дови, человек, выдававший себя за ее дядю. Эти качества были: здравый смысл, решительный характер, — скромность, грация и неотразимо привлекательное личико. Никто и не подумал ни разу осведомиться об ее фамилии, да и она сама, повидимому, считала совершенно ненужным упоминать о ней; с нее совершенно достаточно было имени Джиты, под которым и знали ее все, хотя и были еще две-три другие Джиты на острове.