Обе армии столкнулись в районе Шамбалы, энергетического центра планеты. Русские коммандос, то есть казаки-пластуны, были посланы туда, чтобы направить поток темпоральной энергии в прошлое и изменить его, то есть предовратить войну Британии и Франции с немцами. Они еще не знали, что это приведет к отмене сепаратного мира Германии с Россией и к другой большой войне…
Виртуальный мир оживал, становился все краше и сочнее. На этот раз у меня не только воспоминания, но и воображение разыгралось. Я словно подключился к новой реальности: был казачьим сотником, который мчался, свистя шашкой, на батарею брито-гандистов вместе со своим эскадроном. Нас рвала шрапнель, но мы выполнили свой долг и доскакали: один из трех. Потом мы отбили орудия, однако на нас бросилась свежая кавалерия противника. Я видел красные тюрбаны, глаза-щелочки, визжащие рты, а потом устремленный мне в грудь клинок…
– Ну, как?– поинтересовался я в итоге у Мишы и Левы.
– Неплохо, но ночью получалось все-таки получше,– отозвался кто-то из них.
– Ночью это само собой.
Я вырубил компьютер и наконец смог расслабиться и оглядеться. Одиннадцать вечера. Целых шесть часов не отлипал от экрана. Хорошо, если кто-то догадался подоить коз. Курочки тоже могли что-нибудь снести.
Тут ко мне подвалила густо напомаженная жена с чашечкой кофе и рюмочкой коньяка. Что-то я давно не припоминаю такого внимательного обхождения, хотя в принципе на сон грядущий надо кушать чай с молоком.
– Я так рада, что ты занимаешься приличным и умным делом. Ты такой красивый, когда увлечен,– проворковала Рита.
– А я думал, что у меня искаженная мыслями рожа… Что с козами?
– Я их продала. Отвела в поселок и загнала одному фермеру.
У меня сразу испарина между лопаток. Не стало моих любимых зверюшек!
– За бесценок?
– Конечно. Они нам больше не нужны. Зачем вести натуральное хозяйство, если можно заколачивать бабки квалифицированным трудом.
– Причем тут натуральное? Я ведь привязался к ним, к Маше и Лукерье. Все то вы меня под иго Усманова отдать хотите… А что ты еще провернула с такой же безмятежностью?
– Скатала на попутной машине в город и обратно. Хелен договорилась с руководством университета, чтобы мне дали небольшой курс по серебряному веку русской поэзии – для студентов-славистов, конечно. У меня же диссер по этой теме. Жить пока буду у нее. Знаешь, у Хелен целый дом.
Лесбиянки они, что ли? Видел я когда-то эту Хелен. Подзасушенная одинокая дама лет сорока, славистка – так тут антисоветчики называются, папаша ее, кажется, из советских военнопленных, что остались на западе.