Беннигсен оставил записки о войне с Наполеоном в 1806–1807 гг. Написал он их в 1810–1811 гг. в виде писем своему сослуживцу, тем не менее война в Пруссии считается проигранной, Беннигсен считается проигравшим генералом, и как он ни уверяет в своей объективности, но мы понимаем, что верить ему безусловно нельзя. Тем не менее сделаю несколько замечаний.
Если не знать, кто автор, то не поймешь, что Беннигсен немец, настолько много у него гордости за русского солдата, высказанной вскользь, между прочим. К примеру: «Видно было, что наша пехота решилась в этот день оправдать мнение о её храбрости, которым она всегда пользовалась в Европе и которое могли некоторые неудачные дела предшествовавших кампаний поколебать только в глазах лиц, не знающих основательно русского солдата. …Неприятель, полагаясь на своё значительное численное превосходство, льстил себя надеждою, что наши войска не перейдут реку Алле без большого урона. Но когда он отважился на решительный удар, долженствовавший опрокинуть наши ряды, он сам был до того сильно отражён, что возымел ещё большее уважение к храбрости русского солдата, внушенной ему уже предшествовавшими сражениями. …Русская армия вела эту войну против страшного врага, который, заставив уже трепетать Европу, угрожал неприкосновенности нашей Империи и желал предписать сверху законы подобно тому, как он их предписал государствам юга. Русская армия рассеяла эти надежды Наполеона, сохранив вполне славу, честь и неприкосновенность русской Империи, тогда как в других войнах Наполеон только, так сказать, поражал армии неприятеля мимоходом, стремясь скорее занять столицу и овладеть государством».
Второе: Беннигсен говорит о своих ошибках, что для мемуариста чрезвычайная редкость! К примеру: «Дело под Фридландом началось с раннего утра. Оно разгоралось незаметно, без значительного пролития крови, против некоторых французских корпусов, мною выше поименованных. Честь нашей армии не дозволяла нам уступать им поле сражения. Добавлю к этому, что мы были притом в неведении о приближении всей французской армии.
Признаюсь охотно, по совести, что поступил бы лучше, избегнув совершенно этого столкновения. Это вполне от меня зависело, и я, конечно, остался бы верен моей решимости не вступать ни в какое серьёзное дело, разве что оно явилось бы необходимым для обеспечения дальнейшего движения нашей армии, если бы только ложные сообщения, которым подвержен всякий генерал, не ввели бы меня в заблуждение и если бы все показания пленных, схваченных в разное время и в различных местах, не свидетельствовали единогласно, что по ту сторону Фридланда находятся только корпуса маршалов Данна и Удино и отряд Домбровского с иностранными полками, но что император Наполеон со всей армией двинулся по дороге к Кенигсбергу»