– Ты сам себя послушай, – спокойно заметил Ровен, в ответ на экспрессивную речь северянина. – Ты его ударил из-за того, что он, как и ты, нарушил обычай. Но Харден сделал это ради нас всех.
– Ты опять прав, но все равно не могу, – согласился наемник и схватился за голову. – Сложно все объяснить. Я как вижу Хардена, то меня словно бросает в кипящую воду, грудь прямо щиплет, – Снурри распахнул рубашку, явив взору приятеля магическую татуировку. – Каждый его жест, каждое слово сразу начинает неимоверно раздражать и мне приходится себя сдерживать. Я и так стараюсь с ним не разговаривать, чтобы не сорваться. Теперь ты понимаешь?
– Да, тогда вам и вправду не по пути.
Некоторое время друзья сидели молча, каждый задумался о своем. Вдруг Снурвальд поднял голову и к чему-то прислушался.
– Что? – спросил приятеля Ровен.
– Показалось, – отмахнулся наемник, но потом вздрогнул. – Нет. Кажется, наверху сейчас кто-то постучал.
– Это ветер бьет створки окна. Я их не закрыл, – объяснил Ровен.
Не успел он подняться, как его остановил Снурри.
– Сиди, я сам закрою. Вдобавок хочу посмотреть на жилище Толмена.
Наемник не спеша поднялся по лестнице и зашел в комнату смотрителя.
Ровен, тем временем, достал потрепанный сборник сонетов Рабника и стал неторопливо его перелистывать. «Все-таки Снурри решил сам порыться в его вещах», – подумал старик, когда до него донеслись приглушенные звуки падающих вещей.
– Ну, кто же так обыскивает! – воскликнул в сердцах старик, когда наверху упало что-то громоздкое. – Тебе потом самому неудобно будет. Искать нужно методично, вдумчиво, осторожно. Эх, молодежь, все куда-то торопится!
Ровен осуждающе покачал головой и захлопнул книгу. Вкусы его не изменились, и стихи Рабника по-прежнему вызывали отвращение. Но не успел бывший купец решить, чем ему заняться, как по лестнице торопливо спустился Снурвальд и бросил на стол тушку небольшой птицы.
– Откуда она? – оторопело спросил Ровен.
– Наверху поймал, – северянин пристально осмотрел трофей. – Дай-ка нож.
– Бери, – протянул клинок старик. – Но разделывать иди на улицу, иначе тут все будет в крови и перьях!
– Не бойся, – с улыбкой Снурвальд. – Птичка не так проста.
Он взял нож и срезал с ее левой лапки полоску сизой ткани. Глаза Ровена широко раскрылись, он вспомнил, зачем ножки птиц обматывают тканью, специально выкрашенной под цвет перьев. Вот, значит, так Толмен и общался с бандитами. Не прав был Онир, когда предполагал, что смотритель поддерживал связь через охотников.
– Что там? – нетерпеливо спросил он у Снурри, только что вскрывшего найденную на птице капсулу с посланием.