Глава 2
ДЕСЯТИРУКОЕ ДЕРЕВО
Прошел Жоан Смельчак совсем немного и вдруг с удивлением заметил, что камни, которыми была усеяна дорога Несчастий, ничуть не похожи на обычные безобидные булыжники. У здешних камней были пасти; в которых щелкали могучие челюсти с острыми зубами. А зубы эти были побольше у больших камней и поменьше у малых. Самые крупные камни, — впрочем, это уже были не камни, а целые утесы, — щерились клыками, которыми не погнушался бы добрый слон, и эти клыки в любую минуту готовы были вцепиться в ногу зазевавшемуся путнику. Обыкновенные булыжники без устали что–то грызли своими мышиными зубками, и когда им удавалось цапнуть Жоана Смельчака за пятки, они с наслаждением облизывали толстые, замшелые губы, забрызганные кровью.
Не час и не два шел Жоан Смельчак по кусающейся дороге, испытывая фантастические муки. Но ни на йоту не утратил он своего веселого мужества.
— Кусайтесь, кусайтесь себе на здоровье, — с презрительной усмешкой твердил он, подавляя стоны, чтобы никто не догадался, как ему больно. — Лучше без ног остаться, чем без головы.
И с такой твердостью переносил он эти муки, что камни, наконец, перестали кусаться: время, отведенное уставом для испытания, истекло.
— Уф! — Стало сразу легче, никто уже не терзал Жоана Смельчака, и он с тяжелым вздохом уселся под вековым дубом на придорожный валун. Улыбаясь, он погрозил камню:
— Смотри, малыш, не вздумай кусаться!
В восторге от своей победы, Жоан расположился под сенью старого дерева. Он обмыл окровавленные ноги в протекавшем поблизости ручейке и кое–как привел в порядок изодранные башмаки. Однако мирная передышка была недолгой. Только–только собрался Жоан отправиться в путь, как вшею ему впились пять жестких, холодных пальцев и тесно сдавили гортань. Пылая гневом, Жоан стал яростно отбиваться; во что бы то ни стало, надо было вырваться из цепкихпальцев этой чудовищной нечеловеческой руки. Но она все сильное сжимала его горло.
— Отпусти меня! Отпусти! Чем отчаяннее сопротивлялся Жоан, тем крепче впивались в него безжалостные пальцы. И тогда он решил изменить тактику.
Жоан перестал бороться, он неподвижно повис в воздухе, полагая, что непротивление смирит ярость руки душительницы. Так и случилось. Пальцы ослабли, и Жоан Смельчак, раскачиваясь над землей, смог наконец разглядеть своего мучителя. А им оказался тот самый дуб, под которым сидел Жоан. Было у дуба десять стволов, и стволы эти были похожи на человеческие руки, и у каждого имелось пять кривых, когтистых ветвей. И — цап… Оно сгребло Жоана в охапку, и бедняга взлетел к небесам. Раз два три… семь… двадцать… Дуб подбрасывал Жоана под облака с ловкостью жонглера, и все соседние деревья аплодировали фокуснику. Радостно шумела листва, отзываясь на порывы ветра. Ну а придорожные камни, так те просто лопались от смеха. Даже мрачный утес — был он похож на дряхлого старца и беззубой пастью сосал глиняную трубку — не удержался и взвизгнул от удовольствия.