Но Жоан Смельчак мягко возразил ему:
— А если я подам апелляцию?
— Апелляцию к моему доброму каменному сердцу, не так ли? — уточнил непреклонный стражник. Бесполезно, дорогой мой. Здесь никто еще не проходил, не предъявив паспорта, разумеется, оформленного по всем правилам. А это значит, что в нем должны быть четко проставлены все семьдесят семь печатей. И, кроме того мне трудно поверить, что может найтись человек, способный променять этот земной рай на… Откуда ты родом?
— Из деревеньки Поплачь, А Затем Проглоти Свои Слезы.
Имитируя смех, стражник заскрежетал, и Жоану показалось, что где–то поблизости дробят щебень.
— Так ты из того местечка, где жители настолько исплакались, что у них под глазами вырос мох, а под носом зеленая плесень? Что же ты там собираешься делать? Жоан Смельчак в недоумении пожал плечами:
— Откуда я знаю! По правде говоря, странствуя здесь, я убедился, что и в мире Магического Воображения (в том самом, который ты защищаешь, требуя печати), и у нас, в деревеньке Поплачь, А Затем Проглоти Свои Слезы, действует один и тот же жуткий закон. А суть его можно выразить любым из слов, которые я тебе перечислю, — выбирай по вкусу, какое из них тебе милее: канитель, скука, однообразие, пошлость. Конечно, есть и различия. Слезоглотовцы якобы страдают больше. Но на самом деле их страданиям грош цена. Ибо их лжегорести в действительности так ничтожны, так жалки, так нелепы, что они, в сущности, понятия не имеют о подлинных злосчастиях.
— Ну и что же ты в таком случае будешь делать в этой стране, сухой внутри и мокрой снаружи? Ведь это сплошной рассадник душевного насморка!
— Знаешь ли… Человек никогда не бывает всем доволен… Сказать откровенно, я сыт по горло всей этой лихорадочной анархией царства Сновидений, в котором я побывал, и хочу теперь снова изведать то, что мы называем реальностью. Кроме того… Послушай, я открою тебе один секрет… Только обещай, что никому его не выдашь… Обещаешь? Ну, так слушай. Я хочу вернуться прежде всего для того, чтобы, коли мне удастся взбунтовать деревеньку Поплачь, А Затем Проглоти Свои Слезы, выпрямить спины моих земляков… Зажечь в их сердцах веру в новую жизнь, достойную, отважную… Но, кроме того, — почему бы мне тебе в этом не признаться, — меня грызет одно ненасытное желание.
— Какое же?
— Ах! Знаешь ли, даже как–то стыдно об этом говорить… — И, покраснев от смущения, Жоан Смельчак пробормотал: —Я ужасно соскучился по… ты и не представляешь себе по чему… По одному грубому простому блюду, по треске с картошкой. По доброму куску трески с молодой картошечкой. И представь себе, друг мой! Именно такие ничтожные желания вызывают подчас величайшие душевные порывы. Например, тоску по родине. Тронутый искренними признаниями Жоана, хранитель стены сказал: