- Я вам так скажу, – озадаченно почесал затылок Корено. – Шо если бы таки я раньше имел мыслей научиться за канатоходца, то мы бы таки не имели проблем за оборону.
Абрек, не прекращая возиться с оружием, приподнял голову и вопросительно вздернул бровь.
- Смотрите глазами, Дато! – Коля ткнул пальцем куда-то за окно. – Отсюдой и до соседней крыши натянута веревка, и имей я таланты Додика Курцвайля я бы таки прошел по ёй, как по Дерибасовской и никак иначе! И таки сбросил бы на голову англичанам немножко динамита. Но шобы да таки нет, я не имею ни динамита, ни таланта, а тот портной шо мог бы сшить до мине приличный лапсердак для похорон живет у Одессы и не знает себе бед!
Ни говоря ни слова, Туташхиа подошел к окну, в несколько внимательных взглядов оценил обстановку и, достав из кобуры свой маузер, неожиданно выхватил у ничего не понимающего Корено из-за пояса револьвер. Вооружившись, он плавным движением танцора, вскочил на подоконник и аккуратно шагнул на веревку. Затаив дыхание, Николай с восхищением смотрел, как Дато, плавно скользя по натянутому канату, стреляет с двух рук. Невиданное представление длилось несколько секунд, после чего абрек, добежав до соседней крыши, споро перезарядил оружие и несколькими выстрелами добил уцелевших после первой атаки англичан. В ближайшее время никто их больше не беспокоил, а чуть меньше, чем через час подошли кавалеристы Де Ветта и все началось по новой.
Усталость давала о себе знать и потому, Дато и Николай, экспроприировав пару бесхозных лошадей и не горя большим желанием влезать в очередную свалку, не обращая внимания на заваленные мертвыми телами улицы, неторопливо пробирались к центру города. Вот только у судьбы имелись свои планы, и корректировать их с учетом пожеланий друзей, она не собиралась.
Заехав в узенький, перегороженный очередной баррикадой, мрачный проулок, они увидели, как английский офицер в изодранном гусарском кителе, пластает воздух (а заодно и подвернувшихся под руку буров) длинной саблей.
Шаг – и молодой ополченец, в толком еще не обмятой форме, рухнул с распоротым горлом. Шаг второй – и его товарищ, зажимая руками плещущий кровью живот, отлетел в сторону. Третий шаг, два почти незаметных глазу движения – и еще двое буров залили мостовую своей кровью. Единственный, оставшийся в живых коммандос вскинуть ствол винтовки еще успел, а нажать спуск уже нет – беспощадный клинок, изогнувшись в длинном выпаде, пронзил ему горло.
Ужаснувшись от зрелища молниеносной расправы, Николай, ловя фигуру офицера в прорезь прицела, повел револьверным стволом, но выстрелить так и не успел. Дато, властно направив оружие друга к земле, спрыгнул на мостовую и направился к последнему защитнику. Остановившись в двух шагах от англичанина, абрек подобрал с земли чью-то саблю и, тщательно проговаривая слова, что-то произнес по-английски. Офицер довольно расхохотался и, приглашающе взмахнув клинком, встал в фехтовальную позу. Туташхиа, демонстративно расслабленно держа саблю острием вниз, шагнул вперед. Вот только дуэли не получилось.