— Кстати, вы видели его паспорт?
— Кажется, видел, точно не помню. А почему вы спрашиваете?
— Вы можете подумать, что я сую нос не в свое дело, — рассмеялся Маллинсон. — Мне это ни к чему — за два месяца сиденья здесь у нас никаких секретов друг от друга не останется. Уверяю, все произошло совершенно случайно, и я никому словом не обмолвился. Даже вам не хотел говорить, но раз уж так вышло, то, пожалуй, скажу.
— Понятно, так что случилось?
— Паспорт у Барнарда подложный, и он никакой не Барнард, вот что.
Конвей поднял бровь в знак интереса весьма, впрочем, далекого от беспокойства. Барнард был симпатичен ему, и только. Конвей не испытывал никакого желания дознаваться, кто он на самом деле.
— Кто же он, по-вашему?
— Чалмерс Брайант.
— Вот тебе раз! С чего вы взяли?
— Сегодня утром он обронил записную книжку, а Чанг подобрал и отдал мне. Она была набита газетными вырезками, несколько штук выпали, и я в них, признаюсь, заглянул. В конце концов, газетные вырезки — не частная собственность. Все про Брайанта и его розыски, а одна с фотографией — вылитый Барнард, только без усов.
— Вы сказали Барнарду о своем открытии?
— Нет, я вернул его собственность без звука.
— Значит, ваша единственная улика — фотография в газете?
— Пока да.
— По-моему, одно это ничего не доказывает. Разумеется, вы, может быть, и правы, я не исключаю вероятности, что он и в самом деле Брайант. Теперь ясно, почему он так радовался, очутившись здесь — лучшего убежища не сыскать.
Маллинсон был заметно разочарован такой спокойной реакцией на сенсационную, по его мнению, новость.
— Что вы собираетесь предпринять? — спросил он.
Конвей на миг задумался.
— Понятия не имею. Скорее всего, ничего. Да и что можно предпринять?
— Послушайте, черт побери, если этот человек Брайант…
— Дорогой мой, даже если он император Нерон, в данный момент это не имеет никакого значения! Праведник он или мошенник, мы обязаны терпимо относиться друг к другу, пока находимся здесь. Становиться в позу совершенно бесполезно. Если я заподозрил бы что-нибудь в Баскуле, то, конечно, попытался бы связаться с Дели — это была бы моя прямая служебная обязанность. А сейчас я могу считать себя свободным от служебных обязанностей.
— Довольно наплевательская позиция, вам не кажется?
— Наплевательская или нет, главное, разумная.
— Короче говоря, вы рекомендуете мне позабыть о моем открытии?
— Скорее всего, это не в ваших силах, но я совершенно уверен, что для нас обоих лучше об этой истории помалкивать. Не ради Барнарда, Брайанта или кто он есть, а чтобы не влипнуть в чертовски неловкую ситуацию, после того как мы выберемся отсюда.