— Нет. Не могу. Об этом речи быть не может. Он пошлет меня к чертовой матери, а мне зачем-то надо его все время видеть. Послушай, может, я просто гомик?
— Вряд ли. — Джимми успокаивающе похлопал приятеля по плечу. — Это бывает. Тебя просто зациклило. Ничего. Ты еще с ним встретишься?
— Да, завтра. Я уйду с репетиции пораньше, у меня с ним назначено на десять.
— Ясно. Ты только успокойся и не пей много. Вот черт.
— Ага. И я еще вот что думаю. Понимаешь, его дядька, ну этот астролог, который не дядька вовсе, он его держит.
— В смысле?
— Ну, на привязи, на коротком поводке. Я не знаю, но я чувствую. То ли парень попал в историю, то ли денег ему задолжал, но он этого дядьку своего терпеть не может. Это я тебе точно говорю. Он вроде той жабы, Грега, помнишь?
Грегори звали менеджера ребят, который продержался у них год, когда группа только-только набирала обороты. Он не гнушался ничем, платил ребятам мало, забирал себе все деньги, и они смогли избавиться от него, только найдя хорошего адвоката.
— Так вот, он такой же. Все улыбается. Знаешь, мне хочется просто снять квартиру и поселить его там, чтобы он никогда не возвращался в этот дом.
— Ну-ну. А как его зовут хоть?
— Зовут его, уржешься. Стэнфорд Марлоу.
— Нормальное имя, — рассеянно ответил Джимми, воспитывавшийся в куда более интеллигентной семье. — И что ты собираешься делать?
— Не знаю. Но я все равно добьюсь своего. — глаза Харди сверкнули в темноте, и Джимми вспомнил строчку из его песни «Когда-нибудь я сожгу этот город дотла». В этом он был уверен и его это пугало. Крис мог сжечь всю свою жизнь в нелепой погоне за чем-то, показавшимся ему смертельно необходимым. Но тут в голову Джимми Грэмму пришла еще более ужасная мысль. Крису могло и не казаться. Этот юноша, о котором Джимми не знал ничего, кроме имени, мог быть действительно необходим Крису, только вот зачем? От этой мысли по спине гитариста почему-то прошел холодный пот.
Крис собрался уходить, включили лампы. В желтом свете торшера Джимми поразило то выражение неуверенности и растерянности, которое он видел на лице своего друга всего раз или два в жизни. У него даже сердце сжалось, так больно и странно было наблюдать эту гримасу на лице самоуверенного и наглого Криса.
— Слушай, Джим, — вдруг спросил его Харди, уже стоя в прихожей. — Я и вправду такой кретин?
— Нет, ты что спятил? — Джимми потряс приятеля за плечо. — ты самый классный парень в этом городе.
Крис бледно улыбнулся.
— Не знаю. Вот он думает, что я просто тупой пижон и, наверное, он прав.
И с этими словами Крис вышел, оставив Джимми в глубоком недоумении и расстройстве.