Подчеркнем, что речь идет не о вербальных ответах, а о действительных внутренних ответах, которые даются в результате решения сложной «задачи на смысл» (А. Н. Леонтьев). Без этой работы (а ее отсутствие не столь уж редко) смысловые образования остаются и функционируют в психике неосознанными. Причем чем выше по иерархическим ступеням смысловые образования, тем труднее работа по их осознанию.
Когда же «задача на смысл» все же решена, и речь идет об осознании наиболее общих смысловых образований, то уместно говорить о ценностях личности. Ценность, таким образом, это осознанный и принятый человеком общий смысл его жизни. Подлинная ценность должна быть всегда обеспечена «золотым запасом» соответствующего смысла, в противном случае она девальвируется до уровня простой декларации, более того, может стать бутафорией, маскирующей совсем другие устремления. (Клиницисты, например, хорошо знают, что нередко пылкие уверения люден выраженного истероидного склада в любви к ближнему на деле прикрывают лишь безраздельный эгоизм и самолюбование.) На необходимость рассмотрения этих главных отношений настоятельно указывал В. Н. Мясищев (1956).
Именно общие смысловые образования (в частном случае ценности), являющиеся, по нашему мнению, основными конституирующими единицами личности, определяют главные и относительно постоянные отношения человека к миру, другим людям и к самому себе. Нельзя говорить о нормальном или аномальном развитии личности, не рассматривая этих отношений как с динамической стороны (характер их напряженности, способы осуществления, соотношение реальных и идеальных целей и т. п.), так и со стороны содержательной.
Надо сказать, что если задача изучения механизмов динамической стороны психической жизни принимается большинством психологов без оговорок, то задача изучения содержательной стороны нередко вызывает резкие возражения, которые наиболее часто сводятся к тому, что это предмет философии, этики (Интересно в этом связи отметить, что некоторые ученые–этики, напротив, сетуют на отсутствие психологичности в нх знаниях, на то, что нравственные и моральные категории обычно рассматриваются вне конкретных особенностей личности т. е. безличностно (Момов, 1975)); социологии, но не научной психологии. Однако психологу, занятому конкретным изучением личности, нельзя соглашаться с этим мнением, иначе будет упущена из вида важнейшая детерминанта как конкретных, так и общих свойств личности. Необходимость учета этой содержательной стороны становится, пожалуй, особенно ясной при встречах с аномальным развитием, например невротическим, которое обычно течет в содружестве, а иногда как прямое следствие эгоцентрической ориентации личности. Противоположная же ориентация, как уже давно замечено опытными психологами, создает наилучшие условия развития личности. Например, еще у А. Ф. Лазурского мы 'находим: «В наибольшей степени обеспечивает духовное здоровье личности идеал альтруизма». И еще: «Альтруизм в том или ином виде представляется формой и средством, и показателем наилучшей гармонии между личностью и средой. Здесь извращенных нет» (1923, с. 295; 299). Современные данные лишь подтверждают это суждение (Божович, 1968).