— Теперь к Буббе, — сказал Броди, закрыв за собой дверь в спальню девочек.
— Бубба? Это его настоящее имя? — Она готова была говорить о чем угодно, лишь бы заглушить внутреннюю боль.
— Его настоящее имя — Саймон, но я бы не советовал называть его так, если хочешь завоевать его доверие.
Миранда вовсе не лелеяла подобных надежд. Бубба, самый сложный ребенок из всех троих, уже успел высказать ей свое презрение. Она бы посчитала удачей, если бы ей удалось получить от него хотя бы приветливый взгляд.
Броди остановился на пороге спальни мальчика.
— Приготовился ко сну, Бубба?
— Так точно, сэр. Полностью готов.
Такой по-взрослому серьезный и обстоятельный, с грустью подумала Миранда, заходя вслед за Броди в комнату. Она обвела глазами обстановку, удивляясь чистоте и порядку. Броди сказал, что дети живут с ним уже шесть недель, но, судя по спальням, догадаться об этом было невозможно. Если не считать пары игрушек да книжки с картинками, комнаты выглядели точно так же, как и при ее родителях.
Броди с серьезным видом кивнул мальчугану.
— Знаю, ты всю эту шумиху не любишь, сынок, но мы просто решили заглянуть, пожелать тебе спокойной ночи.
Бубба стиснул челюсти — ну совсем как Броди — и поправил круглые очки, выглядевшие слишком массивными для его маленького носика.
Миранде вдруг захотелось подружиться с этим мальчуганом.
— Ты уже прочитал молитвы на ночь? — спросила она на свой страх и риск. — Мм… то есть я хотела сказать, девочки уже прочитали и…
— Я тоже их прочитаю, спасибо.
Миранда кивнула, чувствуя себя по-дурацки. Не стоило и пытаться, если было заранее ясно, что все это впустую.
Броди потянул ее к выходу, но на пороге остановился и еще раз обернулся.
— Свет погаси. Очки положи на тумбочку.
Мальчик послушно сделал, как ему было велено.
Броди щелкнул выключателем, погасив верхний свет, и взялся за ручку двери. Но дверь еще не полностью закрылась, когда суровый, молчаливый ковбой, которого Миранда так хорошо знала и так сильно любила, вдруг неловко кашлянул и произнес — сдавленным от эмоций голосом:
— Спокойной ночи, парень.
— Спокойной ночи… — голос мальчугана неуверенно затих, а потом зазвенел с новой силой и решимостью, — Броди.
Они в полном молчании дошли до большой спальни и остановились у самой двери, не зная ни что сказать, ни как выразить свои чувства словами.
— Миранда, я… — наконец заговорил Броди, взяв Миранду за плечи, — я, кажется, так и не поблагодарил тебя за то, что ты согласилась помочь.
Она чуть откинула голову, взглянула ему в лицо сквозь опущенные ресницы:
— Я у тебя в долгу. В очень, очень большом долгу.